Сторожат расхлёстанные боги сон, закон и буквы на стене -
расписание на жизнь - тревоги встреч и радость перемен.
Руки прорисовывали Сартра,
на вагонном выводя окне:
"Возвращайся и..."
Умчал со старта
поезд, растворившись в пелене.
Дни летели клинописной вязью,
дни катились срочностью и не
отличались временной боязнью -
белым мелом висли на стене,
точно всё - неважное сказали,
про давно чужие поезда,
заполняли толпами вокзалы
и терялись серым, как всегда.
Холода сковали скулы ветром,
очертив углами контур губ.
Каждый раз, давая ей советы,
с нею ветер был предельно груб.
По лицу её печаль разлуки
пролегла изгибами зимы.
А в глазах - летящие, как руки
за окном - родные журавли
клин за клином ставшие потерей
под гортанный окрик за спиной.
И меня не возвратить теперь им.
Никогда не стать им прежней мной.