глотали спирт из солдатской фляги,
месили глину тяжёлыми сапогами,
вставали в атаку снова и снова.
земля упьётся к весне нашей кровью.
по утрам свежий снег так кроваво красен.
он чернеет к полудню от нечеловеческой злобы,
от людского горя и безмерной ярости,
от тоски, безысходной как крышка гроба.
на ничьей полосе ряды колючки.
Йохан, убитый два дня тому,
так и остался висеть там, скрюченный.
мы вчера позавидовали ему.
вчера батальоны и роты строем
отправлялись прямиком в ад.
их совсем не страшила уже преисподняя
после передовой каждый был ей даже рад.