«Сгущались сумерки» - начало для рассказа.
Затем о том, как стало всё другим,
И мир казался незнакомым глазу –
Таинственным, пугающе чужим.
Потом наплывом, как киношным трюком,
Входили очертания времён –
Эпоха, перепаханная плугом,
С погибшим урожаем из имён.
Но вот другая, яркая страница -
Святой порыв, когда в беде страна.
Kaкие человеческие лица!
Какие позабыты имена!
За ней - глава, неужто здесь ей место?
Восславлен в ней давно ушедший век,
В нём будто нашим временам в отместку,
Стихи, а в них - Любовь и Человек.
И были тем стихам чужды запреты,
И ждали Слова старец и юнец,
В том веке были не цари – поэты
Властителями мыслей и сердец.
Финал - про наше время на планете,
Я в нём живу, участник бытия,
Тех смутных дней нечаянный свидетель,
А может быть, ответчик и ...судья.
Но лист молчит, безмолвный и унылый,
Ленивы чувства и угасла страсть.
Безвременье? Каким надеждам было
Дано взрасти и пустоцветом стать.
Всё перепутав – времена и главы,
Бумагу зря на опус изведя,
Доверюсь жизни дописать по праву,
И напишу... о свежести дождя.