Я боялся пойти поперёк
и молчал, притеснённый плечами.
Меня страх от свободы отрёк,
что мне снилась украдкой ночами.
Но я вырос, и, гордо воззрев,
окружением стал не доволен,
и смиренье людское презрев
захотел быть стремлением волен.
Мне шептали: «Не вздумай, постой».
Меня крепко руками держали;
и мой рот, на слова не пустой,
на вдыхании вольном зажали.
Я кричал, рвался прочь что есть сил,
в исступлении бил кулаками,
каждый трус мне удар наносил,
покрывая лицо синяками.
Меня били, однако, потом,
отступили, глядя разъярённо;
я хватал окровавленным ртом
редкий воздух, дыша измождённо.
И я встал, отличаясь от них,
зашагал через ненависть эту,
и тогда робкий шёпот затих,
и разрезал толпу луч просвета.
В этот миг мне просторы высот
подарила восхода зарница,
и предчувствуя горний полёт
встрепенулась души моей птица…
Я шагнул, потому что хотел,
в небеса, оттолкнувшись от края,
разрушая границы предел,
на стоящих внизу невзирая.
16.10.12.