Как укротитель в цирке, я усмирял сирен,
но современных женщин мне не усмирить.
И эпигонки Эвридик ушли с арен;
бутоны распустились не Цветаевых Марин.
Никто меня до ослепленья не любил.
Конечно, жаль, что времена не те;
сантиметровых я достиг глубин
в познаньи баб-с, жаль, — в темноте...
Они мне душу изорвали на куски.
Кто же любовь простит, подруга, к Эвридике
В бессмертье двери чересчур узки:
их проектировал вредитель.
А мы с тобой как Эвридика и Орфей.
За жизнь цеплялось сердце, как репей...