Мой наколотый якорь вгрызается лапами в кожу,
И жестокая боль выжигает напалмом виски.
Я грехи прошлой жизни сегодня под вечер итожу,
Я причину ищу для сжигающей душу тоски…
Вижу вновь в поредевшем строю дорогие мне лица,
Много верных друзей за столом не протянут стакан:
Приняла их тела и укрыла сырая землица,
А уставшие души ушли далеко сквозь туман…
Вспоминаю всех женщин любимых, почти поимённо…
Имена пропадают, как клин журавлиный, во тьме…
И звучит в тишине ритм напольных часов монотонный,
И стучит гулко сердце набатом в телесной тюрьме…
Я плесну коньяка, закурю и ударю по струнам…
Не могу отыскать тот единственный, главный, аккорд.
Всё брожу, как шатун, по притихшим нехоженым лунам,
Тем, к которым направлю свой жизнью изношенный борт…
Мы ещё поживём… Вам сыграю не спетые песни,
С вами вместе спою неразрывные с хрипом слова…
Ты, не спящая Муза, живи, а умрёшь – вновь воскресни!
Опустилась на скатерть седая, как лунь, голова…