«Две маски»
Часть первая.
Уж ведомо давным-давно:
Добро несёт одно добро.
И где оно, там – мир и лад,
А зло ведёт лишь только в ад.
Жил очень умный человек.
Имел в работе он успех.
Был химиком и много знал,
И денег вдоволь получал;
Имел кругом большой он блат,
К тому же был давно женат;
Растил двух славных сыновей,
Но прогонял всегда с очей.
Был в воспитанье весьма строг.
Его прозвали «носорог».
Он запрещал водить друзей
И заводить собак, мышей.
Держал детишек взаперти,
Иной раз даже без еды.
Когда отец в отлучке был,
Иль очень поздно приходил,
Мать выпускала поиграть,
Футбол немного погонять,
Но до прихода лишь отца.
Всегда сидела у крыльца,
Чтоб вовремя, детей забрать,
Чтоб грубых слов не мог сказать,
Иной раз руку поднимал,
Жестоко всех их избивал.
Без всякой радости он жил.
Но как работник, ценный был.
Жену он часто ревновал.
Гулять к подругам не пускал
И приводить их запретил,
И телефон ей отключил.
Создал он в доме сущий ад.
Жена купила как-то яд,
Его хотела отравить.
Сил не хватило погубить.
Так и терпела много лет,
Казался чёрным белый свет.
А на работе был игрок.
Любил пустить на всех смешок,
Аль анекдотик рассказать,
Аль фокус глупый показать.
Там мог смеяться и шутить,
Цветы всем женщинам дарить.
«Свой парень!- говорили все,-
Вот повезло его семье!»
А дома был садист и враг
И раздражал любой пустяк,
Как пёс, срывался он с цепи,
Тогда пощады уж не жди.
А тут нагрянула беда
К ним неожиданно сама,
Как будто в дом пробрался бес,
Да натворил своих чудес:
Пока отец был во дворе,
Раздолье было детворе.
В лабораторию вошли,
Там много что они нашли.
Да стали бегать вкруг стола,
Хватать, кидать, что попадя,
В друг друга весело бросать,
С азартом бегать, догонять.
Когда брат старший изловил,
На стол «меньшого» повалил,
Да стал за чуб его таскать,
Потом, как зверь, его кусать.
Чтоб не испытывать сих мук,
Тот изловчился из-под рук,
Схватил в тот час стакан большой,
Да выплеснул в лицо с водой,
И не со зла, а просто так,
Чтоб братца остудить хоть как,
Его немного намочить,
Чтоб пыл безумный охладить.
Брат старший сильно закричал,
На двор мгновенно побежал.
От серной кислоты ему
Сгорело тело по лицу.
Он стал уродом навсегда.
А мать в тот миг сошла с ума.
Отец,чтоб сына наказать,
Решил с обоих слепок снять.
По слепкам маски сделал две,
Дал им примерить на себе.
На вид они были тонки,
Но очень крепки и прочны.
Старшой имел теперь лицо
Без всех изъянов, как яйцо:
Красиво, гладкое совсем,
На брата был похож меж тем.
А маска младшего была
Уродливая и страшна.
«Её ты снимешь лишь тогда,
Когда родится у тебя
Твой сын от девы только той,
Что станет для тебя женой.
А коль нарушишь мой запрет,
Получишь кислотой в ответ
От брата или от меня.
Такая кара для тебя.
Живите в маске день и ночь».
-А коль родится первой дочь?-
Его речь старший перебил.
Отец ещё раз повторил:
Он снимет маску лишь тогда,
Когда родит ему жена
Ни дочь, а сына – мой приказ».
-А я могу ходить сейчас?-
Сын старший у него спросил,-
Я в ней довольно уж красив.
-Носи и не снимай её,
тогда от жизни возьмёшь всё:
Все девки у твоих ногах,
И слава добрая в руках,
Не прогадаешь ты нигде,
Удача ждёт тебя везде.
А брат пусть с рожицей своей
Подобных заведёт друзей.
Хоть мир сумеет обойти,
Ему невесты не найти.
Все станут от него бежать
И вечно будет он страдать.
Когда, как мать, с ума сойдёт,
Его с собою смерть возьмёт.
Пусть помнит вечно это зло.
Забудет про своё лицо.
Антон, в сей маске, ликовал.
Лицом девчат всех соблазнял.
Они сходили все с ума.
Ему жениться уж пора.
На ум учёба не идёт,
Он девок только и пасёт.
Никитушка наоборот,
Всё на отлично лишь сдаёт,
Наукой только «увлечён»,
Да книгами лишь «поглощён».
Все девки от него бегут,
«Уродиком» его зовут
Вначале плакал каждый день,
Глядя на страшнейшую тень,
Но постепенно к ней привык,
От увлечений всех отвык.
Антон девчонок не жалел
И как хотел, так и вертел,
Да, как перчатки, их менял,
Знакомиться не успевал.
Никита поскромнее жил,
Но брат за ним всегда следил,
Чтоб как-то тоже отомстить,
На долги годы навредить.
Никита осторожен был.
Знал, что Антон за ним следил,
Поэтому и в маске спал,
Лишь на ночь брат один снимал.
Так были сильно похожи,
Как будто капли две воды,
Обезображен, страшен лик
И это был прежуткий миг.
Отец ещё - в расцвете сил,
К себе невесту пригласил.
Она была немолода,
Не очень так же и стара.
«Такая» властная, как он.
Её прозвали «скорпион».
Труд был ей в тягость каждый день.
Её одолевала лень,
Вставать всех раньше, убирать,
Бельишко гладить и стирать,
Обеды вкусные варить
И доброй мачехою быть.
Да тайно ото всей семьи,
И во владения свои,
Она студентку наняла,
Чтоб та прислугой ей была.
Но, чтобы из семьи её,
Никто не ведал про неё.
Простая девушка с села
На всё согласная была,
Чтоб только мизер получить,
Да чтоб ученье оплатить.
Трудилась в поте каждый день.
Не знала, что такое «лень».
Как стриж, «подвижна» и быстра,
На совесть делала всегда,
Везде старалась всё успеть.
Ещё любила очень петь.
Убрав всю комнату, она
Пыль протирала у окна.
И видит, чудище идёт,
Да ещё песенку поёт.
По виду – настоящий зверь…
Вдруг кто-то открывает дверь.
Она сокрылась за комод.
И входит в комнату урод.
Дверь, сразу накрепко закрыв
И шторы у окна прикрыв,
Вмиг маску с головы он снял,
Таким красавцем в раз предстал,
Да, чтоб не ойкнуть, тут она
Себе прикрыла рот сама.
Минуту на себя смотрел,
Да маску снова он надел
И вышел с комнаты опять.
Она сидела минут пять.
Всё не могла в себя прийти.
«Где на вопрос ответ найти?
Ему ведь маска не нужна,-
Подумала тотчас она,-
Такой красивый, молодой
Скрывает что-то за собой.
Вот взять бы, да её спалить,
И принца сразу оголить.
Чтоб предпринял? Куда б пошёл?
И где б пристанище нашёл?-
Все думы были лишь о нём,
Об этом юноше чудном.-
Вот, если бы влюбить в себя,
Любила б крепко я тебя.
Ты мне поведал бы грехи,
Да про любовь читал стихи,
А я тебя бы берегла
И никому б не отдала».
В другой раз стала убирать,
Весь мусор с дома выметать.
Заходит в комнату, а там -
Предался сладким своим снам –
Такой же страшненький «урод»,
И набок сдвинутый весь рот.
За ширму встала и глядит:
«Сейчас немного он поспит,
Да снимет маску в раз с лица,
Увижу сразу молодца,
Да налюбуюсь красотой,
Что унесла весь мой покой»
Но зазвонил тут телефон,
И вмиг проснулся сразу он.
Кому-то нежно отвечал,
И на свиданье приглашал.
Да стал он маску не снимать,
Напротив, стал вдруг надевать.
Опять прикрыла рот рукой,
Чтобы не вскрикнуть слово «Ой!»
«Такой же самый, как и тот,
Но только всё – наоборот,
Наверно, этот – есть другой.
Какой-то всё же не такой.
А может, это – сатана?
Я беззащитная, одна.
Как страшно быть мне здесь одной,
В квартире мне совсем чужой».
Когда Антон совсем ушёл,
К ней некий замысел пришёл:
«Останусь здесь я ночевать,
Сумею тайну разгадать».
Она всё чисто прибрала,
Да наварила, напекла.
Залезла в нишу у двери,
И стала ждать заход зари.
Вот вскоре собралась семья.
И в щель увидела она:
Сидит красавец и урод,
И вновь рукой прикрыла рот.
«Да это «разные» совсем.
Я познакомлюсь с парнем тем,
Что первым встретила тогда,
Возможно, он судьба моя».
Пришёл на смену Новый год.
С радушием встречал народ:
Кругом банкеты, «огоньки»,
Настали, праздничны деньки.
Кто был наряжен, а кто так
Отплясывал себе трепак.
Кругом звучал задорный смех.
Приметила Наталья всех:
«Красавца» в девичьем кругу,
«Уродца» одного в углу.
Хоть он в костюме восседал,
Но в стороне себя держал.
Вдруг заиграли вальс – бостон.
Никита был так удивлён,
Когда Наташа подошла,
Его на танец увела.
Такого счастья он не ждал.
В душе безумно ликовал.
Её он за руки держал
И от себя не отпускал.
Все сторонилися его.
А он был счастлив оттого,
Что рядом девушка – краса,
Ещё есть чудная коса.
Ей каждый пальчик целовал
И «солнцем ясным» называл.
Он покупал ей шоколад
И встрече с ней был очень рад.
Её домой он проводил,
Но уходить, не уходил.
Потом она ему сама
Визитку от себя дала
И пригласила погулять,
Да косточки свои размять.
Согласье моментально дал,
Сводить в театр обещал.
Впервые он спокойно спал.
А утром рано побежал,
Достал билеты на концерт,
Купил красивых роз букет
И с нетерпеньем её ждал.
Автобус каждый он встречал.
Она к нему пешком пришла,
Совсем уставшая была:
«Давай, в театр не пойдём,
А вместе время проведём,-
Наташа предложила вдруг,-
Сегодня у меня недуг.
Давай, с тобою посидим
И обо всём поговорим
На чистоту без всякой лжи,
Ты о себе мне расскажи».
21 июля 2007г.
Вторая часть.
Он обо всём ей рассказал,
Пред нею маску даже снял.
«Поехали со мной в село.
Тебе там будет хорошо:
Там – речка с чистою водой,
Там – лес с тенистою листвой,
Услышишь пенье соловья
И там с тобою буду я».
Он ей согласье своё дал.
А через час в селе стоял.
Бродили по лесу вдвоём
Насвистывал он с соловьём,
Купался в речке, загорал,
Под звёздным небом с милой спал.
И не хотелось уезжать,
Да снова маску надевать.
Теперь встречались каждый день,
Лесная их скрывала тень,
И предавались в ней любви,
И были счастливы они.
Их обвенчал отец святой,
Да стали мужем и женой.
А к осени родился сын,
Весь на отца похожим был.
Никита маску свою снял
И никогда не надевал.
Прознал про это старший брат.
Стал утверждать, что – лживый брак.
Решил Никиту наказать,
Себе Наталью в жёны взять,
А самого смолой облить,
Иль даже где-нибудь убить.
Сначала выманил её,
Сказал, есть новость для неё:
«Попал Никитушка в беду.
И твоё имя звал в бреду.
Должна его ты навестить,
Заботой нежной окружить,
А вдруг от нежных твоих рук
Избавится от своих мук».
Наталья бросилась бежать,
Любимого скорей спасать.
Но это был всего обман.
Хотел её поймать в «капкан»,
Отвлечь от малого дитя,
Привлечь вниманье до себя,
Что, мол, Никита погулял
И от неё теперь удрал.
«Я буду верным мужем ей
И буду думать лишь о ней»-
Однако так он не сказал,
На дверь ей пальцем показал.
В пустую комнату вошла,
Но там Никиты не нашла
И повернулась, чтоб спросить,
В каком он месте может быть.
Антон её к себе прижал
И от себя не отпускал.
Пыталась вырваться из рук,
В неё он впился, словно жук,
И стал её он целовать.
Она вовсю толкать, кричать.
Он тогда бросил на кровать,
С неё одежду стал срывать.
На счастье тут вошёл отец:
«Ты, что же делаешь, стервец?»
«Отец, он маску свою снял,
Её своей женой назвал».
«Ты эту бабу отпусти
И в кабинет ко мне зайди.
Там обо всём поговорим
И что с ним делать, мы решим».
Наталья мчалася домой,
Молила, чтобы был живой,
Чтобы успеть предупредить,
Его от смерти где-то скрыть.
Придя, домой, там не нашла,
Она с ума чуть не сошла:
Ни мужа нет, ни сына нет,
И потемнел весь белый свет.
На помощь к ней пришло село,
Сбежалось тотчас всё оно.
Весь каждый кустик обошли,
Ребёнка в лопухе нашли.
Лопух прилип, не отодрать.
Малютка уж не мог кричать,
Лишь хриплый голос издавал,
Все силы, видно, потерял.
Наталья сразу поняла,
Затея, чья эта была.
Исчез Никита навсегда,
И здесь Антонова рука
Оставила следы свои.
«О, горькие деньки мои!
Где тебя, «миленький», искать?
Кому печаль всю рассказать?
В какой податься нужно край?
Где отыскать тот чудный рай,
Где нет ни злобы, ни вражды,
Где исполняются мечты?»-
Так причитала вся в слезах.
Её пугал ужасный страх,
Что где-то точно так лежит,
А коршун уж над ним кружит.
Решила помощь попросить,
У мачехи его спросить.
Возможно, знает, где он есть,
И сообщит ей добру весть.
Но, к сожалению, она
Ничем помочь ей не смогла.
Пообещала всё узнать,
Потом при встрече рассказать.
Ждала Наталия ответ.
Ей нужен добрый был совет.
Никто совета не давал,
И горюшку не помогал.
Надумала проведать мать.
«Она должна о сыне знать.
Как женщина поймёт меня,
Всё расскажу ей про себя».
И встреча с ней произошла.
Мать очень счастлива была,
Она внучонка обняла.
Рассказ, прослушав до конца,
Сказала твёрдо: «Помогу.
Не плачь. Его тебе найду.
Туда с тобой пойдём вдвоём.
Есть в доме потайной проём.
Мне нужно как-то убежать».
И стали вместе обсуждать,
Как незаметно им пройти,
Всю стражу ловко обойти.
Пришлось в другой раз вновь прийти,
Опять сыночка привести,
Взяла соседа подсобить,
Чтобы её освободить.
Ей грим хороший нанесла,
Да шляпу модную дала,
Одела с ног до головы,
Обула в туфельки свои,
Дала красивый ридикюль.
Сосед позвал в окно: «Зинуль,
С тобой пора нам уезжать.
Нас дома ждут детишки, мать».
И, выйдя из дверей, она
Его под ручку увела.
Немного погодя за ней,
Наталья вышла из дверей.
Свершилось похищенье так.
Её запрятал муж-дурак,
Хотел жениться на другой,
На современной, молодой.
Она здоровая вполне.
Поблёкла, может, в красоте.
Никто не увядает так,
Когда есть солнце, а не мрак.
Лукерья Павловна была
Всегда «послушна» и добра.
Любила мужа и детей,
Хотела только светлых дней.
Необоснованной была
Его жестокость, как всегда,
Что холодила страшно кровь,
И стала умирать любовь.
Сейчас она вновь ожила,
В селе с Наталией жила,
Гуляла с внуком по лугам,
Хозяйничала по утрам.
В воскресный день отец всегда
С друзьями выезжал в леса,
Дичь пострелять, попить вина,
Да побалясить у костра.
Антона тоже в доме нет.
Как только начинал рассвет,
Он тут же сразу на ногах.
Да целый день в своих бегах,
Чтоб девицу себе найти,
От всех подальше увести.
Подыщет нежные слова,
Чтобы вскружилась голова:
Её готов он в жёны взять,
Идёт к ней, чтобы переспать.
Слизав сметану, - сразу в бег.
Такой прескверный человек.
Лукерья Павловна шла в дом.
Где знала каждый угол в нём.
Прошли с Наташей тихий двор,
Потом длиннющий коридор,
Открыли главную тут дверь.
И, крадучись, как будто зверь,
Проникли сразу в кабинет.
В нём и скрывался весь секрет:
Стоял огромный книжный шкаф,
На нём висел пушистый шарф,
Собою кнопку прикрывал
И шкаф тотчас отодвигал.
Лукерья Павловна сама
В момент ту кнопочку нашла,
Шкаф отодвинулся, она
Походкой быстрою вошла.
Наталья следом за ней шла,
В пустую комнату вошла.
Кромешная стояла тьма
И запах тухлого яйца.
В ней окон не было совсем,
Жила там плесень между тем.
Мать осветила фонарём,
И на полу лежал ничком,
«Прикован» намертво к стене,
Горя в беспамятстве в огне,
Её любимый младший сын,
Наказан был отцом своим.
Наталья стала причитать,
Но мать шепнула: «Не кричать.
Не сможем мы его спасти,
Кого-то надо привести».
Наталья тут же сорвалась
И к телефону понеслась.
Соседа стала умолять,
Что будет лично его ждать,
Что мужа надо ей спасти.
С собою нужно принести
Надёжный крепкий инструмент:
Наручники бы снял в момент.
Всё выполнил он точно в срок.
И за какой-то уж часок
Доставлен был Никита в дом,
«Осмотрен» тщательно врачом.
Наташа мужа берегла,
Вновь маску с головы сняла.
Парным поила молочком,
Кормила нежным творожком,
Не отходила ни на шаг.
Была в леченье, словно маг.
Кормила точно по часам,
Отвар целебный пил он сам.
И встреча с матерью своей,
Сил придала намного дней.
Он раньше срока стал вставать,
Наташе в деле помогать.
А через месяц уж совсем
Услугу предлагал он всем:
Кому-то сена накосить,
Али дровишек напилить.
Да нянчил сына своего,
Был без ума он от него.
И крепко мать свою любил,
Да всё прощения просил,
Что столько бед доставил ей
Из-за оплошности своей.
Жену свою боготворил
И на руках её носил.
Однажды им он рассказал,
Как к брату и отцу попал:
«Антон в час ночи позвонил,
Приехать срочно попросил.
«Отец пошёл, чтоб клад достать
И половину нам отдать.
Не в тот отсек он завернул
Да ногу сильно подвернул.
Не справиться мне самому,
Тебя поэтому прошу.
Смотри, ты время не теряй,
А поскорее приезжай»-
И я приехал точно в срок.
В какой-то лаз пролезть помог.
Там было сыро и темно.
Не знаю, есть ли там окно.
Хотел склониться над отцом,
Он захватил меня кольцом
И прочно приковал к стене.
«Умрёшь ты в этой темноте.
Тебя, сынок, предупреждал,
И ты мне слово обещал,
Что снимешь маску лишь тогда…»
-Когда сын будет у меня.
И у меня есть сын, жена.
-Чем ты докажешь, что твоя?
-Отец Святой благословил…
-Предупредить он позабыл,
Что на венчании твоём
Должны быть брат с отцом вдвоём.
А ты, дружок, о нас забыл.
Родных своих не пригласил
И раньше срока маску снял,
Своё лицо всем показал.
За это должен умереть.
Но прежде муки все стерпеть.
Ему пытался объяснить,
Что должен он меня простить.
Он выслушать не захотел,
На ноги кандалы надел,
Дверь за собою затворил.
С тех пор никто не приходил.
Не страшно было умирать.
Жалел, что не успел сказать,
Зачем я к брату уходил,
Когда б тебя предупредил,
Ты б знала, что в беду попал,
А от тебя я не сбежал.
Не мог я просто бросить вас,
Когда теперь есть сын у нас.
Вы – моё счастье и судьба.
Я не предам вас никогда».
А что же там произошло?
Отец хотел влепить клеймо,
Да накалил до красноты
Щипцы огромные свои.
Антона попросил пройти:
«Фонариком мне посвети.
Коль выдержит, знать будет жить.
С клеймом на лбу всегда ходить».
Когда во внутрь туда вошли,
Никитушки там не нашли.
«Тут, видно, дьявол побывал,-
Отец загадочно сказал,-
Не мог он кандалы сорвать.
Где нам теперь его искать?
Любой ценой, Антон, найди,
Хоть волоком, но притащи».
24 июля 2007г.
Третья часть.
Отец страшился лишь суда.
Вдруг обратится сын туда,
За это могут наказать
И срок большой довольно дать.
Сначала думал, чтоб убить,
Потом прощенье попросить,
Но цель свою не оставлял:
Ему он смерти всё ж желал.
Антон Никиту не искал.
Одну девицу повстречал
И ей проходу не давал:
Опять словами соблазнял.
Но были братья у неё,
Горой стояли за неё.
Обидчика могли прибить,
Иль просто рёбра перебить.
Антон ничто о них не знал.
Всегда до дому провожал,
Прелестны, говорил слова,
Пока не проявлял себя.
Отец ему надоедал:
« Нигде Никитку не встречал?
На нас он может донести,
Тогда нам жизни не спасти».
Промчался быстро старый год,
Оставив множество хлопот.
Но страх перед судом терзал,
Отец Антона донимал:
«Найди Никитку поскорей,
Тогда жизнь станет веселей».
Антон лишь только обещал,
Чтоб от него отец отстал.
Отец Никитку встретил сам.
Народу было много там.
Со стороны лишь наблюдал
И ни на шаг не отставал.
Так вызнал, где теперь живёт.
В селе имеет он почёт.
И чтоб его не раздразнить,
Решил пока повременить
И не казаться на глаза.
Пусть стихнет боль его, беда,
А там, гляди, отца простит,
Коли отцом он дорожит.
А, если только не простит,
То жизни он его лишит.
«Вот кабы вызнать, кто же спас?
Хотя прошёл немалый час.
Про это место знал лишь я,
Антон и первая жена.
Её мне надо навестить,
И незаметно опросить».
Когда сказали её нет,
Раскрылся сразу весь секрет.
«Но кто о сыне ей сказал?
Кто в этом деле помогал?
Ведь не могла она одна,
Оттуда вытащить сама.
Мне не мешало бы узнать»,-
Стал громко вслух он рассуждать.
В селе собрали урожай.
Спекли огромный каравай.
Кто, что имел, всё в дом снесли.
Столы ломились от еды.
Хозяйкой Наточка была,
Гостей встречала у крыльца,
Рассаживала по местам
Да подносила всё гостям.
Уж выпили по рюмке две
И стали все навеселе,
Да стали песни хором петь
И своё горло не жалеть.
Мать углядела двух гостей,
И спрятала лицо скорей.
К Никите тихо подошла:
«Там увидала из окна,
Стоят отец и брат Антон.
Не должен про меня знать он.
Тебя я очень попрошу,
Не говори, что здесь живу».
В другую комнату ушла,
А к ней Наталочка вошла.
Предупредила мать её,
Чтоб та не выдала её.
И та пошла, гостей встречать,
Да за столы свои сажать.
Руки Никита не подал,
За ними зорко наблюдал.
Отец прощенья не просил.
Убить Никитушку решил.
Об этом мальчик подтвердил,
Наталью враз предупредил:
«Я слышал сам, как у ворот,
Хотят залить смолою рот,
На шею камень нацепить
И в нашей речке утопить,
Твого Никитку погубить.
Решил тебя предупредить».
Наталья пирожок дала:
«Следи»,- сказала лишь она.
Решила тоже отплатить,
Гостей незваных проучить.
Когда они совсем спились,
Да на кроватях улеглись,
Сняла с Антона маску вмиг,
Раскрылся страшный его лик.
Да маску отнесла в костёр,
Его отправила во двор.
Отцу намазала лицо,
Всё стало бело, как яйцо,
Надела маску сверх него,
Что муж носил всегда её
И проводила со двора:
«Гуляй, родимый, до утра.
А завтра будет день другой,
Тогда поговорим с тобой».
Отец и сын гуляли врозь.
Отец до дому лишь дополз,
Вошёл туда, где жёнка спит,
И стал её во всю будить:
«Проснись, красавица моя!
Сейчас займусь любовью я».
Она спросонья не поймёт,
Кто танком на неё идёт.
Но приоткрыв чуть-чуть глаза,
Его боднула, как коза,
Раздался дикий её вой,
И убежала вон долой.
Проснувшись утром, он спеша,
Перекусил чуть-чуть слегка,
И, в зеркало не посмотрев,
Рубаху новую надев,
Да на работу поспешил.
А пропуск дома позабыл.
Сбежался весь рабочий люд,
На страшно чудище взглянуть.
До слёз смеялся весь народ,
Какой явился к ним урод.
Все думали, он пошутил
И грим удачный наложил.
«Кто так тебя разрисовал?»-
Один рабочий вслух сказал.
Когда он в зеркало взглянул,
От страха даже отшагнул.
Пытался маску эту снять,
Она не поддавалась вспять.
Никто не смог ему помочь.
Когда настала, тёмна ночь,
Тогда побрёл к себе домой
Дорогой тайною кривой.
А что ж творил урод другой?
Пошёл он к деве молодой.
«Тебя, любимая, люблю.
И от тебя я не уйду.
Должна ты стать моей женой,
Хочу я переспать с тобой».
И стал такую чушь пороть…
Тут вышла дева из ворот.
И на лицо, взглянув на миг,
Вдруг подняла ужасный крик.
Не мог он спьяну разобрать,
Что сделал он, чтоб так кричать.
А братья тут уже как тут,
Да в руки, взяв железный прут,
Так отчихвостили его –
Отшибли память у него.
Его в больницу увезли,
Он там отдал свои концы.
Отец пытался маску снять,
Не смог от тела отодрать.
Хирурги тоже не смогли,
Сказали: «С нею так живи».
Смириться с нею он не мог.
От горя даже занемог.
Искал Антона всё кругом,
Он обошёл почти весь дом.
Да снова начинал ходить,
Без пользы целый день бродить.
Боялся ночью уже спать:
«Уроды» лезли все в кровать.
Он выл, как волк, и день и ночь
И бесов отгонял всех прочь.
Случайно в зеркало взглянув,
Он закричал вдруг: «Ка-ра-ул!»
Подумал, что огромный бес
Непросто в дом к нему залез,
Душою хочет овладеть,
Стал косо на него глядеть.
Потом схватил железный стул
Да в зеркало его швырнул.
И бес куда-то вмиг пропал,
Как будто здесь и не бывал.
Тогда отец стал хохотать,
По комнатам всем танцевать.
Вдруг озарение нашло.
И что-то в памяти всплыло.
«Я знаю, где тебя искать.
Сейчас приду тебя спасать».
Нажал на кнопочку в шкафу,
И дверь открылась вся ему.
Пришёл туда, где сын сидел,
И разум снова помутнел.
Пытался двери отыскать,
Людей на помощь к себе звать.
Да все напрасные труды,
Лишь стены слышали немы.
Себя похоронил живьём.
Так и стоит, пустым сей дом.
Никитушка в селе живёт,
Уже у них и дочь растёт.
Он посадил цветущий сад
И своей жизни очень рад.
25 июля 2007г.