А жалость снова поражает,
остатки сна в пустой квартире,
все то что было добивает,
проклятым утренним эфиром.
и новый день,уже не добрый,
отнюдь не светел и не чист,
он будто черновой и пробный,
а завтра свежий белый лист.
и как всегда настанет утро,
нет слез в глазах, но та же боль,
глаза в тумане серой пудрой,
не видят неба, света-ноль.