***
Пружины стонущая нота –
Опять порушим мы диван.
О, Боже мой! Любовь – работа,
И пот, и чувственный дурман.
И ночью раскалёно-белой,
Когда в окне одна луна
Сияет, нет, не светом, телом,
Разгадка тайны мне дана:
Отдайся мирозданью, телу,
Отдавшись, станешь всё и всем,
И фаллос к звёздам, словно стела,
Взметнётся, побеждая тлен!
***
И женщины стонали подо мной,
Но это был стон радости – не горя!
И медленно качался шар земной,
Движеньям нашим изумлённо вторя.
***
А ночь темным-темна, как будто сажа.
И в темноте, как облако, она.
От губ до самых ног ты не одна и та же –
То жар, то холодок и не достигнуть дна.
От губ до самых ног брожу я изумленно,
Всё пробуя, как в детстве, языком.
А где-то, где глаза, чуть светится корона,
И я почти молюсь обуглившимся ртом.
Нет, ты не человек, ты – верь мне! – ты другое.
Я весь в тебе, но кто? – не знаю я.
А ночь синей-синей, и небо голубое
Ложится на тебя. Но где твои края?
***
Опять качнутся надо мной
Два облака, как снег, тугие –
И я готов идти с сумой
И даже без, шепча: «Мария!»
Что деньги, слава, даже Бог –
Всё это призрачно и зыбко.
И только женщина, как зыбка
Вселенной и исток дорог.
О, миг, когда, сходя с ума,
Сквозь стон и изверженье плоти
Она снисходит к нам сама
И рот обугленный находит!
***
Светится влажно-дрожащий
Глаз у виска моего.
Сердце всё чаще и чаще,
Словно как птица кричаще,
Рвется без слов, только «О-о!»
И невесомое тело,
Вдруг тяжелея плитой,
Валится в бархатно-белый
Холм то в один, то в другой.
Ах, вы случайные встречи –
Страсти безумный удар!
Руки взлетают на плечи.
Речи? Зачем они речи?
Тела белеющий жар.
Ночь
И луна лежит на теле,
Словно воска тонкий слой.
Свет звезды немой и белый,
Неба – тёмно-голубой.
Влажные сияют очи,
И алеют чуть соски.
И стучит сквозь темень ночи
Кровь галактики в виски.
Шуточные стихи
Отпылала молодость ночами
Белыми от раскаленных тел.
Словно крылья, ноги за плечами.
Я тогда по-разному хотел.
А в окне луна твоей маманей…
Я ж еще не кончил, черт возьми!
Утром солнце снова ало встанет,
Близко так, что хочешь – так лизни!
Боже мой! Как было это внове!
Я стирал колени до крови.
Иногда приходит это снова,
Но во сне. Ах, душу не трави!
***
В окне луна, как голая деваха,
Прижалась к стеклам попою своей.
Такая ночь, что остаётся ахать
И в лоб стучать: какой я дуралей!
Но жизнь промчалась. Спи, старик, не ахай!
Ни молодость, ни девок не вернуть.
И всё же, сколько мощи и размаха,
Кто спермою разбрызгал Млечный Путь.
***
Ах, пухленькие дамы!
Охватывает страсть.
И хочется к дивану –
Скорее даму класть.
И, утопая в нежном,
Тонуть, тонуть, тонуть,
Роскошном и безбрежном.
Сосок. Ах, колет грудь!
***
Эти груди, как подушки,
Они мягки и теплы.
«А царевич за лягушкой…» -
Не идет из головы.
Я давно уже не молод,
Да и ты не лебедь тож.
И прошедшей жизни холод
Выбивает в сердце дрожь.
И тону я в этом нежном,
В этом теплом и родном.
«А царевич юн, как прежде» -
Но объят я сладким сном.