Ты, дерево, вышло из чрева лесов
и так средь равнины огромной
стоишь — словно стрелки
вселенских часов
сошлись на двенадцати ровно!
Точеные молнии черных ветвей
лишь изредка ветер прорежут:
пусть буря ярится правей и левей,
ты — в центре — недвижно,
как прежде!
В ознобе дождя и в горячке пыли
хранишь терпеливый свой норов:
вбираешь ли кровную мудрость земли
иль с небом ведешь разговоры?
А может, глядишь в закоулки ствола
и, мыслью к корням проникая,
пытаешься тщетно найти корень зла?..
«О нет, — уловлю сквозь века я, —
Меж гором и долом я древняя связь,
едины и корни и кроны,
земли чистота и небесная грязь
равны предо мною и ровны!
И тленье распада, и юности ток
я в теле ствола умещаю:
взгляни, вон листок
полетел
на восток —
То ты.
Ну, прощай же».
Прощаю.