«Остров кентавров».
Часть первая.
Есть на Земле места такие,
Что не ступал там человек,
Но попадая в это место,
Проводит в радости свой век.
Ребекка, капитан- разбойник
По океанам бороздил,
И все купеческие судна
Он грабить, разорять любил.
Награбил столько он богатства,
Что мог всех бедных одарить,
Или рабов, пленённых кем-то,
Всех до «единого» купить.
Но он был самым жадным в мире
И злато, серебро копил.
Своей разбойничьей команде
За их труды он не платил.
Лишь отдавал им бочки с пивом,
Иной раз баловал вином.
А сам в каюте одиноко
Пил грог, шампанское и ром.
Команда часто погибала,
Идя с врагом на абордаж,
И приходилось снова, снова
Командный пополнять багаж.
Вот среди новых пополнений
Попался юноша один,
От роду лет всего пятнадцать,
Осанкой был, как господин.
А прозывался он Петручо.
Никто о нём ничто не знал,
Но он понравился Ребекке,
И тот его с собою взял.
Петручо обладал смекалкой
И часто планы составлял,
Короче, всей душой Ребекке,
Он в деле важном помогал.
Ребекка старше был намного.
Любил, как сына своего.
Оберегал от абордажа,
Богатство доверял своё.
Тот часто заходил в каюту,
С Ребекка пил иной раз грог;
Обыгрывал его в картишки
Уж в этом деле был игрок/.
Ребекка баловал мальчонку:
Иной раз серебро давал,
Порою с золота монетку,
Иль чудо сказочный коралл.
Так раздразнил его богатством,
Что тот стал тайно воровать
Алмазы, жемчуг, самоцветы,
Потом в порту их продавать.
И за одной такой продажей
Его Ребекка уличил.
И на неделю в трюм холодный
Его на голод посадил.
Но, отсидев лишь наказанье,
Он дело всё же продолжал
И потихонечку, как прежде,
С его богатства воровал.
И вновь попался на Ребекка,
Тот к матче привязал его.
Три дня он жарился на солнце.
Увы! Ему не помогло.
На третий раз спустил на воду,
Канатом к борту привязав,
И ровно сутки в непогоду:
Под ливнем, градом продержал.
Любил он этого мальчонку
И не хотелось убивать.
Ведь был смышленым, даровитым,
Мог под гитару петь, плясать,
Мог сочинить таки частушки –
Матросы рвали животы,
И имитировать любого,
Смеялись все до тошноты.
Его команда вся любила,
Не обижала, берегла.
На берег, если выходила,
Всегда его с собой брала.
В последний раз, когда Петручо,
Был за руку Ребеккой взят,
Ребекка сильно рассердился,
Решил его вернуть назад:
«Вот к берегу как доберёмся,
Иди, куда глаза глядят.
Мне не нужны воры в команде,
Которые всегда вредят».
Когда узнала вся команда,
Пошла с поклоном за него.
И капитан Ребекка тотчас
Всех успокоил, дав добро.
Пираты в порт вошли свободно.
Команда вся сошла на брег.
Петручо тоже вместе с ними
Не первый сделал свой пробег.
Пока Ребекка отвернулся,
Успел он быстро улизнуть,
Достав, украденные вещи,
Решил торговцам их спихнуть.
Он провернул проворно дело,
Купив кобылку на ходу,
Породистую, чёрной масти,
Запрыгнув тут же на «лету».
Погарцевал чуть-чуть по кругу
И на корабль её свёл,
Потом купил овса три пуда
И тайно тоже его снёс.
Ребекка о покупке этой
Совсем не мог подозревать.
Когда увидели все остров,
И стали ближе подплывать,
Ребекка вдруг услышал ржанье
И стал со всеми хохотать:
«Ну, надо же, каков Петручо!
И жеребцом он может ржать.
Кого угодно сатанёнок
Сумеет переподражать.
Вот интересно, крокодила
Сумел бы голос передать.
- Да он кого угодно сможет,-
Тут стали в диалог вступать,
Его хвалить пред капитаном
И даже в чём-то защищать.
А остров ближе приближался,
Был, как оазис, зелен весь.
-Там может, фрукты созревают.
- А может, баб здесь много есть.
-Вот бы немного отдохнули,
Себе устроили б курорт.
-Как смотришь, капитан, на это?
Устроим здесь свой личный порт?
-А может только проживает
Опаснейший здесь каракурт.
Простая зелень прорастает
И «никаких» не видно фрукт.
- Не «фрукт», а «фруктов» недотёпа,-
Поправил пожилой пират.
-А вдруг нас дружелюбно встретит
С прекрасным ромом здесь примат.
И снова ржание раздалось,
Через минуту вновь опять.
Команда вместе с капитаном
Стала до слёз вся хохотать.
Уже совсем был близко остров.
Корабль движенье прекратил.
Спустили тут же сразу шлюпки,
С командой капитан поплыл.
А через несколько минуток
Петручо тайну всю раскрыл:
Он спрыгнул в воду с кобылицей,
За ними тоже в след поплыв.
-Смотрите, кто плывёт за нами!
Так вот кто постоянно ржал!
Он жеребца иль кобылицу
От нас всех у себя скрывал.
- И где он прятать умудрился?
- Наверное, с собою клал.
Боялся, что её испортим,
В каюте вместе с нею спал.
Опять все дружно гоготали,
И лишь Ребекка был суров.
Внутри него гнев разгорался,
Не выдала, однако бровь.
На прочный берег все ступили,
Петручо стали поджидать.
Им интересно очень было
И не терпелось пол узнать.
Когда увидели кобылу,
Вмиг разразился снова смех:
- Кобыла хороша собою!-
- Петручо, ты купил на всех?
- Мы можем, жребий сейчас бросить.
С кем эту ночку будет спать.
-Не хорошо! Не по-морскому
Команду, эдак, обижать!
- На корабле такая краля!
А мы в потёмках все сидим.
-А хочешь, за неё в раз десять
Тебе дороже отдадим?
-Наверно, стоит она много?
Где столько денег ты набрал?
- Или портки свои морские
За кобылицу променял?
Петручо колкости хоть слышал,
На них ничем не отвечал.
Поглядывал лишь на Ребекка,
Но тот упорно всё молчал.
Молчанье было страшной мукой.
Петручо бунта ожидал.
«Ребекка что-то замышляет»,-
Так про себя он размышлял.
Решили дружною толпою
Все вместе остров обойти.
С ним ознакомиться сначала,
Возможно, кое-что найти.
«Коли понравится, то будем
Здесь целый месяц отдыхать,
По-настоящему, как люди,
Под солнцем летним загорать,-
Всем объявил Ревека строго,-
Сейчас задача лишь одна:
Нам изучить весь остров надо,
Узнать, ступала, чья нога.
По сторонам смотрите остро,
Идти спокойно, не болтать,
Глядеть под ноги и на небо
И малость всюду примечать.
А остров был для них, как сказка.
Чего здесь только не росло:
Магнолия, папайя, манго;
Роскошно всё вокруг цвело;
Бананы, киви, мандарины,
Да ядрами висел кокос.
- Не очень сильно объедайтесь,
Не то настигнет вас понос,-
Сказал Ребекка добродушно,-
Проверить нужно, если дичь.
- Трава густющая такая,
Быть может, нам её состричь?
-С травою некогда возиться,
Она немного подождёт.
Нам нужно быстро торопиться,
За нами дождь уже идёт.
Они под манго все уселись.
Их крона от дождя спасла,
Шатром огромным принакрыла,
Ну, просто – красота одна!
И вдруг под этой красотою
Один матросик закричал.
Змеёй зелённой был ужален.
- Рукав напрасно закатал,-
Сказал сидящий с ним напарник
И тут же на глазах у всех,
Он резанул ножом по месту,
Где яд скопился больше всех.
И отсосал по мере силы
Змеиный яд из раны той.
А кто-то в это время смело
Змею прижал своей ногой.
-Вот дичь сама к нам напросилась.
-А вон ещё одна ползёт.
Скажу, вам, братцы, просто чудо!
С едою нам пока везёт.
Как только дождик прекратился,
Вмиг развели они костёр,
Гадюк штук двадцать изловили,
И всех их бросили в костёр.
Да пир устроили на славу,
Резвились, будто детвора,
И песни пели, и шутили
Они до самого утра.
А утром снова в путь собрались.
Шли осторожно, не спеша.
Да любовались всё природой.
Уж больно очень хороша!
Нашли родник, он бил струёю
Холодной, чистой, как слеза.
Команда жажду утолила,
А с ними вместе стрекоза.
Прекрасна флора, восторгала,
Флюиды тонкие лились,
И аромат распространяла,
Всем, предвещая рай и жизнь.
Все стали умолять Ребекка,
Остаться на полгода здесь.
Ребекка, будто согласился,
Свой клад решил упрятать весь.
И всю неделю завозили
На остров крадено добро.
Его упрятали, зарыли.
Ребекке стало вдруг легко.
Он подозвал к себе Петручо:
«Я оставляю всё добро.
Коль десять лет послужишь верно,
Не осквернишь ничем его,
Верну тогда тебя я к людям,
Дам половину от него.
Наведываться буду часто,
И пополнять ещё его.
Тебе кобылу оставляю.
Живое всё же существо,
Не будет страшно, одиноко
Тебе в отсутствии «моё».
Бери с собою всё, что хочешь:
Гитару, ром, вино, коньяк,
Но если вдруг чужой нагрянет,
Скажи ему, что ты босяк.
Сюда попал не поневоле,
А ураган загнал тебя.
Но коль про клад ему расскажешь,
Найдёшь ты смерть лишь от меня».
Полгода пролетели быстро.
Засобирались все в поход.
С Петручо расставались трудно.
Дарил ему всяк, что он мог.
Ему построили избёнку,
Для лошади большой загон,
Чтобы укрыться в непогоду
Или в палящий летний зной.
Всё аккуратно разложили;
Травой лошадку запасли,
Его во многом научили:
Как лапти для себя плести;
Все обнимали, целовали,
Желали добрых светлых дней,
Героем быть, не расставаться
С лошадкой милою своей.
Петручо был подавлен духом.
Он так к команде всей привык
И долго, долго глядел в море,
Пока корабль его сник.
8 июля 2007г. г. Черкассы.
Часть вторая.
Неделю целую Петручо
Ужасно сильно тосковал
И одиночество, и горе
Вином и ромом заливал,
Да всё смотрел на горизонт он,
А вдруг вернутся, заберут.
Ещё надеялся на милость.
«Что буду делать, коль помрут?
А жизнь у них опасна очень:
Чужое грабить, отбирать,
Затем безжалостно жестоко
Людей невинных убивать.
Ведь сами могут поплатиться,
Погибнуть все до одного.
Всю жизнь обязан я томиться,
Беречь воровано добро»-
Так рассуждал во весь он голос
И сам с собою говорил.
Чтоб не лишиться дара речи,
С кобылой часто говорил.
Ей посвящал свои он песни
И под гитару напевал;
Её «красавицей любимой»
Он с лаской нежно называл;
Да каждый день в воде проточной
Её старательно купал;
Косички из длиннющей гривы
Ей по бокам он заплетал,
И каждый день вокруг весь остров
Он с нею вместе объезжал.
Сначала тосковал преочень,
Но постепенно перестал.
Ему исполнилось шестнадцать,
Себе здоровья пожелал;
В честь именинника такого
Хвалебный тост потом читал.
Напившись крепко рома, виски,
Решил объехать остров весь,
Да сообщить ему, красавцу,
Прекраснейшую свою весть,
Что он сегодня именинник,
Что «полон» жизни и огня;
И не заметил, как подъехал
К магнолии, она цвела.
И сладким нежным ароматом
Она дыхнула на него,
И тело сразу запылало,
Воспламенило плоть его.
И помрачились его мысли,
К кобыле быстро подошёл,
Руками в круп её упёрся
И плотью всей в неё вошёл.
Впервые ощутил он сладость,
Блаженство и прилив крови.
И через несколько мгновений
Вновь захотелось той любви.
Он повторил опять всё снова
И ощутил всю ту же страсть.
«Какая в нём таится сила!
Мощь и величие, и власть,-
Расслабившись, лежал он в неге
И мысли вслух все произнёс,-
Теперь не просто я Петручо.
Я на мужчину стал похож,
А ты теперь моя супруга,
Меня должна ты ублажать,
Коль мы единые живые,
Других таких здесь не сыскать.
Вот нарожаешь мне детишек,
Враз станет веселее жить.
Пусть будут девочки, мальчишки,
С тобой мы будем их любить».
Она, как будто понимая,
Ему кивала головой,
По-женски тихо ему ржала:
«Теперь навеки, мол, с тобой».
И, объезжая остров снова,
Она к магнолии несла,
Да становилась на то место,
И от него любви ждала.
Природу в этом не обманешь,
Её нигде не обойдёшь
И что тебе всегда по нраву,
К нему, бесспорно, ты дойдёшь.
Кончался год, и кобылица
Двух славных деток принесла:
На половину человечки,
Всё тело дальше – жеребца.
Родились два кентавра сразу.
Он имена им тут же дал.
Один носил имя «Хирона»,
Другому имя дал «Дедал».
Росли они довольно быстро.
И вскоре стали говорить.
Петручо занимался с ними:
Учил руками мастерить,
Учил их плавать, бегать, прыгать
И брать барьеры в высоту;
Учил играть их на гитаре,
Как натянуть на ней струну.
Пираты к ним не приплывали.
Кобыла снова родила
Кентавров двух, но только девок,
У них масть белая была.
И остров сразу оживился,
Наполнился живой душой.
Петручо стал теперь гордиться
Такой большой своей семьёй.
Кентавришкам дал тоже имя:
Одну «Венерою» назвал,
«Другую» нежно «Афродитой»
И третьей имя подбирал.
Однажды утром все проснулись
От содрогания земли,
Как будто кто-то осторожно
Отнял весь остров от воды.
Вокруг торчали одни скалы,
И океана не видать,
От этой дивной катаклизмы
Не мог весь остров пострадать.
Внутри озёра сохранились,
По-прежнему источник бил.
И каждый день Петручо жёнку
С большою страстью всяк любил.
И каждый год ему рожала
Кентавришек или кентавр.
И он собою стал гордиться,
Что деток быстро так творил.
Стал расширять для них жилище,
Загоны делать от дождя.
Кентавры-парни помогали,
Ведь строили же для себя.
Когда построили жилище,
Петручо вспомнил про тот клад.
Разрыл его, перетащил весь,
Жилище превратил он в склад.
Всем дочерям пошил попоны,
Как платья, хоть веди их в пляс.
Надел на них браслеты, кольца.
Для «будущих» ещё припас.
Из золотых монет старинных
Монисто сделал для «жены».
Оно светилось ярким светом,
Как будто свет шёл от луны.
Детьми Петручо восхищался
Их грацией и красотой,
Притягивал в них шарм особый
Какой-то силой неземной.
Ему жилось теперь прекрасно:
Хоть было с кем поговорить,
И, в то же время не опасно,
«Сыны» могли и защитить.
В них мускулы стальные были,
Для них – пустяк, врага сразить,
Сначала сильно покалечить,
Потом копытами убить.
Петручо объяснял как надо
Вести с противником всегда
И повторял неоднократно:
«Ты должен защищать себя
И проявлять с ним хитрость, ловкость,
Враг может, тоже быть сильней.
Не проявляй свою с ним слабость,
А будь, намного посмелей».
Но больше приучал трудиться
И восхищаться красотой,
Да сеять доброе, святое,
Творить всегда с большой душой.
Что сам умел, учил тому же.
Воспринимали всё легко.
И многое уже умели.
Не знали только одного.
Как появились в этом мире.
Вопрос довольно не простой.
И чем взрослели, и тем чаще,
Рос интерес к нему большой.
К отцу однажды обратились:
«Откуда появились вы?
И почему ты с нашей мамой
Совсем не схожие, как мы?»
Он рассказал о приключеньях,
И о пиратском корабле,
О том, как выкрал золотые,
Кобылку приобрёл себе;
Как был на острове оставлен,
Пиратский клад весь охранять;
Как обещали вновь вернуться,
Его с собой обратно взять.
Но на вопрос их самый главный
Ответа так он им не дал.
«Когда немного подрастёте,
Тогда отвечу вам я сам».
Случайно как-то отдыхали
Хирон с братишкою вдвоём
И для сестриц цветы срывали,
Скрываясь за большим кустом.
Отец к магнолии подъехал
И стал кобылу ублажать,
А после этого на травке
Спокойно мирно отдыхать.
Они увидели такое!!!
Что не могли глаз отвести,
И, затаив своё дыханье,
Стояли замертво в тени.
И, отдохнув ещё немного,
Петручо снова повторил
И после этого лишь только,
Он от магнолии отбыл.
Нарвав цветов, Хирон с Дедалом
Сестриц решили пригласить
И, как отец с кобылой-мамой,
Так с ними тоже совершить.
Хирон избрал себе Венеру,
Букет цветов ей преподнёс,
Дедал – сестрице Афродите
Визит с почтением нанёс.
К магнолии их пригласили,
Да стали крепко обнимать,
Потом со страстью всей мужчины
До пояса их целовать.
Всё делали, как их Петручо:
Старались точно повторить,
И стали нежные, красивы
Слова хвалебны говорить.
От похвалы, от ласки страстной
У них вскружилась голова.
Ребята сильно возбудились,
Пришла, наверно, их пора.
И, повернув сестрицу задом,
Хирон не выдержал, вскочил
И, «затвердевшую», как камень,
Плоть тотчас ей во внутрь вонзил.
Дедал с сестрицей Афродитой
Всё точно также повторил,
И неумело, содрогаясь,
Свою плоть с ней соединил.
Кровь молодая заиграла,
Они в такой экстаз вошли,
Что вздохи, аханья, стенанья
До острова всего дошли.
И он, как будто, весь проснулся,
Да эхом отзываться стал.
Азарт их долго продолжался,
Что цвет с магнолии слетал.
В тот день домой не возвратились,
А предавались, сей любви.
И только на рассвете рано
Они домой к себе пришли.
И «обессиленные» за ночь,
Все четверо уснули враз.
А днём всё снова повторилось
На том же месте много раз.
К весне Венера с Афродитой
Родили маленьких кентавр.
И «мама» тоже разродилась,
Опять девчушек двух кентавр.
Петручо в двадцать лет стал дедом.
И радовался и журил:
«Когда, сынки, вы согрешили?»
Он напрямую их спросил.
«Тогда, папаня, как ты с мамой
Урок хороший преподнёс.
Когда тебе мы задавали,
Ты не ответил на вопрос.
Мы с братом всё же подглядели,
Когда от страсти ты весь млел,
Но почему о тайне этой
Ты рассказать нам не хотел?»
«Считал, что вы ещё детишки,
Не доросли до этих дней.
А вы, гляжу, мои парнишки,
Уж завели своих детей».
За десять лет детей и внуков
Родилось столько, что не счесть
И поимённо невозможно
Всех по порядку перечесть.
И остров весь кишел в кентаврах,
Куда ни глянь – кругом они.
Стадами целыми все бродят,
Полураздетые, сильны,
Наполовину просто – люди.
Разумно мыслят, говорят,
Руками делать всё умеют,
Коль нужно, даже подбодрят,
Подскажут нужное словечко,
И в деле трудном подсобят;
Обнимут крепко, поцелуют
Своих излюбленных ребят.
На острове порядок всюду,
Никто не курит и не пьёт.
Зато, как вечер наступает,
Уж каждый тут кентавр поёт.
Поют дуэтом, хором, трио
И соло под гитарный звон.
Звучит прекрасный тенор нежный,
Бас низкий, мягкий баритон.
Справлял Петручо день рожденья,
Все дети, внуки собрались,
Горел костёр большой высокий,
И песни звонкие лились.
И вдруг земля вся сотрясаясь,
Как будто начал змей глотать,
Куда-то скалы все исчезли,
Не стало вовсе их видать.
И океан вновь появился,
Да рокотом всех известил,
Что десять лет он за Петручо
И за кобылою грустил;
Что не ласкал он берег милый,
Не слышал пенье райских птиц
И что увидел много, много
Красивых стройных кобылиц.
Петручо к берегу подходит
Да смотрит в даль на горизонт.
И видит, как к нему несётся
Корабль пиратский, словно зонт.
12 июля 2007г. г. Черкассы.
Часть третья.
Петручо сильно испугался
Не за себя, а за «ребят».
«Вооружённые бандиты
Вон как на остров все спешат.
Везут с собою золотишко,
Чтоб снова в землю закопать,
А может, прежние все клады,
Начнёт Ребекка проверять»,-
Петручо только так подумал,
Стал всех кентавров созывать
И очень быстро и доступно
Им о проблемах объяснять:
«Война нас с вами ожидает,
За клад всех могут перебить.
Поэтому давайте быстро
В другое место уходить.
За день весь остров не объедут,
И обойти, не обойдут.
Родимый остров нас укроет.
Возможно, нас и не найдут».
И табуном они все дружно
Тотчас решили уходить.
«Сперва костёр нам нужно с вами
До искры малой затушить.
Сельвино, дам тебе заданье:
Следы копыт все замести
И тут же сразу незаметно,
Сам потихоньку уходи».
Петручо очень торопился,
Всех в гущу леса уводил.
Сельвино самый ловкий малый
След заметал, но не спешил.
Ему так было интересно,
Всё самому о них узнать,
И захотелось непременно,
Пиратов этих увидать.
Он спрятался за куст огромный
И стал за ними наблюдать:
Как чудище остановилось
И начал что-то выгружать.
Потом сползли людишки за борт
И стали к берегу грести.
Доплывши, что-то выбирали
И дальше на плечах несли.
«Какие странные пираты!
Не падают, на двух ногах!
И носят тяжести большие
В таких коротеньких руках!».
И обо всём потом расскажет
Он соплеменникам своим,
Как над костром они стояли,
Уже затушенным большим.
Седой старик в огромной шляпе
Довольно внятно произнёс:
«Куда Петручо подевался?
Неужто гриф его унёс?
А ну-ка, бейте в барабаны.
Возможно, он не видел нас,
А дробный звук довольно быстро
Его вернёт сюда сейчас».
Раздался грохот барабана,
Он неприятен был на слух,
Но очень долго в него били,
Петручо слышал его звук.
Но возвращаться он не думал,
От берега был далеко.
Тревожился лишь за Сальвино,
Что очень долго нет его.
А тот стоял, не отрывая
Свой любопытный взгляд от них
И скрупулёзно примечая,
Увидел сундучок у них.
Он был каменьями наполнен,
Они сверкали, как алмаз,
И молодой кентавр Сальвино
Вмиг положил свой жадный глаз.
Пираты вскоре удалились.
Спешил Ребекка клад зарыть,
А одноглазого пирата
Оставил клад он сторожить.
Как только с берега все сникли,
Пират бутылочку открыл,
Да, оприходовав до донца,
Свой одинокий глаз закрыл.
Сальвино, подождав немного,
Два тюка на спину взвалил
И, прихватив с собой каменья,
Он так же тихо и отбыл.
А табор весь уж волновался.
Сальвино быстро доскакал,
И об «увиденном» подробно
Им всё в деталях рассказал.
Когда сундук они открыли,
Горели камни, словно жар,
И небеса в них отражались…
«Вот это славный будет дар,-
Сказал Сальвино,- я сестрицам
Браслет наделаю, колец,
А самой маленькой Марлене
Красивый сделаю венец»
Петручо так вдруг возмутился:
«Зачем всё это ты украл?
И след до нашего порога
Под тяжестью ты протоптал.
Покой теперь нам только снился,
Его нам в веки не видать.
Ребекка остров уничтожит,
Меня везде будет искать.
Куда нам с острова деваться?
Начнём могилы себе рыть,
Быть может, этим мы сумеем
Их злобный пыл остановить».
Могилы рыть они не стали.
Пошли кентавры все в обход.
«Мы разметём пиратов сами,
Заложим весь к себе проход».
-Отец, не бойся, эту силу
Сумеем мы остановить.
Ведь остров наш, они пришельцы,
Должны нас уважать, любить.
-У них оружие стреляет,
Легко всех может перебить.
-А может, сундучок отдать им?
Сказать: давайте мирно жить.
Сальвино вновь придумал что-то,
И тихо ото всех отстал.
К нему примкнула Заурина.
Он смело к берегу шагал.
А там увидел вновь картину:
Старик на «спящего» кричал,
А тот, ничто не понимая,
Сумбурно что-то отвечал.
Сальвино вдруг услышал имя:
«Петручо, сжарю на костре
И пепел весь его развею,
Дотла сгорит он весь в огне.
К нему я десять лет стремился,
Не мог, сей остров отыскать.
Теперь со мною он играет
И продолжает воровать.
Ложитесь спать, а завтра рано,
С утра весь остров обойдём.
Я не уйду, пока Петручо
С его кобылой не найдём.
-Кобылка, может, уже сдохла.
-А может, уж давно и съел.
- Наверное, от горя, братцы,
С ума сошёл, аль очумел.
- Коль он живой, он нашим будет.
До корабля не доплывёт.
Зачем здесь золото бедняге,
К тебе сам завтра принесёт.
Налей-ка лучше нам по чарке.
Ты обещал всем рома дать.
А то вино давно прокисло,-
И стал во всю пират зевать.
Ребекка дал бочонок с ромом.
У всех оружье при себе.
-В кустах там кто-то шевельнулся.
-То показалось вдруг тебе.
-Когда мне кажется, крещусь я.
Пойду, взгляну, кто там сидит.
-Иди, возможно, твоё счастье
Из-за куста давно глядит.
Пошёл пират. И видит дева,
Вся обнажённая стоит,
Такая нежная, красива
И пальчиком к себе манит.
Увидев деву, тело сразу
Всё возгорелось, как в огне:
-Иди, голубушка родная!
Иди сюда, скорей ко мне!
Я обниму и приласкаю,
Довольной будешь на весь век!
Ты не смотри, что некрасивый.
Я очень добрый человек.
Но задом дева повернулась
И так копытами дала –
В момент всё тело охладело
И страсть мужская вся ушла.
Дополз он еле до собратьев,
Не может даже говорить.
Всё тело больно изнывает,
Не хочется на свете жить.
-Ну, что? Видал свою ты кралю?
Успел пистон поставить ей?
-Сэр, не молчите, отвечайте.
И хорошо вам было с ней?-
Друзья над горем измывались
И ржали, будто жеребцы.
-Глядите, так перестарался,
Что руки к плоти приросли.
А у него катились слёзы.
И вправду деву он видал,
Но только вряд ли кто поверит,
Что своё счастье потерял.
Напившись рома, насмеявшись,
Все спали очень крепким сном.
Не слышали, как подчистую,
Оставили их голышом.
Проснулись утром, нет оружья.
Ни пищи, ни одежды нет.
«Неужто всё забрал Петручо?
И не оставил даже след,-
Ребекка пребывал в догадках,-
Один всё унести не мог.
А если и забрал Петручо,
То кто-то всё ж ему помог».
Сальвино вместе с Зауриной
Богатство в табор принесли:
-Они сейчас совсем, раздеты,
И разговор легко вести.
Давайте дружно их окружим,
Другого нет у них пути,
Как с нашим островом проститься
И навсегда от нас уйти».
Петручо долго не решался,
Сальвино всё же убедил:
«Отец, с Зариной так старались!
Зачем туда я к ним ходил?
Хотел облегчить тебе встречу,
Чтобы никто не смог убить,
И мы свободно, как и прежде,
Могли все дружно, мирно жить».
Его все братья поддержали:
-Отпор сумеем теперь дать,
А если станем тянуть время,
Тогда покоя нам не ждать.
Петручо сразу без отказа
Своё согласье детям дал:
«Команда может, поменялась,
Я их лет десять не видал.
То были бравые ребята,
Совсем «бесстрашные» в бою,
А этих я совсем не знаю,
Но вам согласие даю».
Как только зорька заалела,
Кентавры дружно собрались,
Оставили одну кобылу,
У ней кентавры родились.
И все большим, огромным стадом
Пошли «чужих» вон изгонять,
Да своё мужество, закалку
На деле важном доказать.
Ребекка, в страшном своём гневе,
С утра безумство проявлял:
Тех избивал до полусмерти,
Кто на посту всю ночь стоял.
И в эту страшную минуту,
Никто из них не ожидал,
Как за кустами голос женский
Внезапно звонко прозвучал.
Они выглядывали всюду,
Глаза светились, словно луч,
И не заметили на небе,
Как надвигалась гряда туч.
Пираты, позабыв про горе,
Почти все были нагишом.
Ни об одежде, ни о пище,
А думали лишь об одном:
Как соблазнить себе девицу
И мёда сладкого вкусить,
Да от души с ней насладиться.
И стали девушек просить:
«Красавицы, не уходите!
Не прячьте тело за кустом!
Хоть взором дайте, наглядеться,
Прижаться к вам своим хвостом».
И снова смех в кустах раздался,
Пираты бросились гуртом,
Но вместо них вдруг оказался,
Мужчина «сросшейся» с конём.
Сначала все окаменели,
Не знали, что им предпринять:
И защищаться нечем было
И вовсе некуда бежать.
Со всех сторон их окружили.
«Кто вас на остров пригласил?»-
И, наступая на Ребекка,
Хирон в упор его спросил.
Не зная, что ответить сразу,
Тот враз, как будто, онемел,
Впервые за всю жизнь пирата,
Он перед дивом оробел.
Опомниться, прийти в сознанье
Ему помог Петручо глас:
«Ребекка! Постарел, дружище!
Настал для отдыха твой час.
А ты по-прежнему воюешь,
И разоряешь корабли.
Как вижу, океана мало,
Ты посягнул на часть земли.
На ней меня ты здесь покинул,
Чтоб медленно я умирал.
Как видишь, я не только выжил,
Но племя крепкое создал.
Не стану над тобой смеяться,
И не дерзну тебя казнить.
Тебе все вещи возвращаю,
И можешь, смело уходить».
Пираты бросились все в воду,
Ребекка коротко спросил:
«А клад, который здесь оставил,
Его себе ты прихватил?»
-Всё, что в земле здесь пребывает,
Оно принадлежит лишь нам.
Спеши на свой корабль быстро,
Не то застигнет ураган.
Ребекка молча удалился,
Но к месту не успел доплыть.
Огромны волны штормовые
Смогли легко их потопить.
Найти сей остров очень трудно,
Но он бытует до сих пор,
И проживают там кентавры.
Вы скажите, что это – вздор.
Есть острова, давно забыты,
К ним не доехать, не доплыть,
Но там живут такие ж люди,
«Которых» надо нам любить.
13 июля 2007г. г. Черкассы.