В Санкт-Петербурге стемнело. Вечер.
Осень вступила в свои права.
Листья кружатся мазуркой беспечной,
И следом за нею кружит детвора.
Спальный район. Проспект Тихорецкий.
В троллейбус заходят старушка и дед.
Выправкой дед похож на дворецкого,
Старушка рассеянно входит вслед.
Всклокочены волосы, куртки старинны,
Ботинки изношены – смотреть нету сил.
В слегка освещенном салоне троллейбуса
Старик что-то бабушке гневно завыл,
Ладонью разрезал размашисто воздух,
а бабушка только потупила взор
и тихо, но все же упрямо и грозно
словами дает ему веский отпор.
Так двадцать минут продолжалась поездка
И спор их то гас и почти затихал,
То заново вспыхивал. Весьма интересной
Казалась причина, в которой запал
Скрывала та ссора. С большим интересом
Я 5 остановок за тем наблюдал,
Пассажиры молчали, кондуктор уснула.
И только трамвай на лету дребезжал.
Но вот на культуре прощаясь, с бабулей
В открытые двери дедуля сбежал,
Чиркнув на прощанье ладонью у горла,
Ей грозно старик кулаком помахал.
Казалось, вот что бы : Обиды? Налоги?
могло стариков в такой раж привести..
Но дед на прощанье при взмахе рукою
Воскликнул : «Не спорь, там котангенс плюс си!»..