Прогуливаясь празднично по городу,
двадцатилетним, суетным, вчерашним,
забыл, что седина влетела в бороду
воробышком растрёпанным и страшным.
Мой грим стекает - вот ведь незадача.
Гримёр смеётся громом в поднебесье,
и я смеюсь до колики, до плача
-мои вы города, поля и веси.
Мои, пока я сам себя не бросил
в пыль придорожную, в лиловую тоску,
в ползущую за мной телегу-осень,
скрипящую - в Москву, в Москву, в Москву.