Посвящается солдатам и офицерам
29-го полка химзащиты, ликвидировавшим
последствия Чернобыльской катастрофы.
Здесь тихо, даже спокойно, здесь мирно щебечут птицы.
Ночью спит задиристый ветер, а мне вот никак не спится.
А мне все мерещится жерло проснувшегося вулкана.
И я не чувствую время – поздно сейчас или рано.
Ночью дышит уснувший город, его обнимают сопки.
А тогда мирный добрый атом в небо бросил бетонную пробку.
И смеясь над людским бессильем, завертелась адская вьюга.
Никому не давая выхода из радиоактивного круга.
Лоскутами свисает кожа, тошнота и весь мир «сквозь пленку».
«Что же делать?» - вопрос как выстрел, радиация – как пеленки.
Как родная мать прижимает, забирая всего без остатка.
Месяц, два, бесполезны мази, и на Митинском их кроватки.
Им на смену приходят парни в гимнастерках, с одной надеждой
Что пробудут они недолго, что победа их неизбежна.
Что их полк, хоть и двадцать девятый, но ведь лучший во всем Союзе.
И что эта командировка не омрачится двухсотым грузом.
День за днем, за неделей – вечность, и у каждой есть точки имя.
Каждый выход – свидание с «Машей», и оно было неотвратимо.
И с «Ларисой» бывало тоже, а еще ожидала «Катя».
И какое-то странное имя было у «Помещения» кстати.
Все это уже было, все прошло, но так просто они не отпустят.
Их подарки со мной навеки, эта память – не повод для грусти.
Вкус того молока у старушки и собаки, кружившие стаей.
И знакомый солярный выхлоп «бардака», крадущегося по краю.
Этот город проснется, встретит день и пойдет на работу.
А за мной моя память снова начинает свою охоту.
Каждым вдохом и словом помню номер этот проклятый.
Тот родной, самый лучший в Союзе, химзащиты двадцать девятый.