Сними капюшон.
Я хочу разглядеть глаза,
Которые прежде еще не встречали люди.
Ты веришь, пожалуй,
Лишь в то, что сейчас сказал,
И вряд ли когда-нибудь что-то иначе будет.
Снег тает в огне,
И шипит на бревне смола.
Ты часто не ведал причины своих порывов.
И, вечный в пути,
Ты еще не шагнул назад,
Не зная, довольно ль на то твоей будет силы.
Отвесные скалы.
Меж ними ты вечно свой
И властью своей между ними ты гордо блещешь!
Но иглами пики тебе причиняют боль,
И ты их в отместку
Безудержно плетью хлещешь.
И от напряженья
Изогнуты спины их,
И вздуты, как вены, деревьев сплетенные корни.
Шумит океан,
Напевая тебе мотив,
Который и сам он давно уже плохо помнит.
Гудят города,
Выбивая железную дробь,
Привычно меняя лицо на чужую маску.
И как результат:
Кто-то вновь рассекает бровь,
Поверив беспечно в наивную детскую сказку.
Ты ж знаешь иное.
И круг замыкает круг,
А люди всегда меж собой затевают споры.
Я прежде еще
Не сжимал таких теплых рук,
Сколь нежных, столь грубых,
Сколь сильных, столь слабых и хворых.
О, я поручусь,
Каждый знает, что сердце не врет!
Мы ж, впрочем, довольно глупы, чтоб поверить в другое.
Я вряд ли смогу
Рядом быть сотни лет напролет,
Но точно сумею на миг породниться с тобою!
Сними капюшон.
Доверши свой последний штрих.
Мне впрочем, известно, что ты приходил не за этим.
И скрипнут засовы,
Тебе новый мир открыв,
И ты, улыбаясь, растаешь, мой призрачный Ветер.
Качнется фонарь,
Удивленные пары глаз
Вопьются в меня колким взглядом. Испуг. Ты же знаешь.
Все так, старый друг,
Я признал тебя только сейчас.
Ну что, на счет три – я бегу, а ты снова считаешь?