Голгофа
Глумились старейшины, глумились солдаты,
Глумились даже случайные зрители.
И даже разбойник, рядом распятый,
Как он хохотал (вы бы видели!)
“Эй, ты, Божий сын, ну, спускайся с креста,
Спаси же себя самого.
Сойди, и тогда мы поверим в Христа
И в слово Христово его.
Где Бог твой? Он спит? Или, может, слепой?
Проси избавленья, злодей!..”
Печально и грустно смотрел Он, живой,
В глаза неживые людей.
Толпа бесновалась:”Ты царь наш иль нет?
Пришелец, взгляни же на нас!
Скажи в оправданье хоть слово в ответ,
Пока не закрыл еще глаз.
Смотрите, а он на шута походит
В терновой короне своей,
Вот только с креста почему-то не сходит,
Так бей его, грешного, бей!”
И били. Взметнулись десятки рук
И – палками по лицу.
Как будто бы мало Он принял мук,
Идя к своему венцу.
Как будто бы мало скорбел о них
И Бога за них просил,
Пока, наконец, на кресте не затих,
Из последних выбившись сил.
А тучи сгущались. И стало темно.
И мир превратился в ад.
“Ах, Боже мой, Боже, скажи – за что?
Неужто ты этому рад?”
Один только раз разомкнулись уста,
Чтоб вырвался Божий стон…
И всё. На Голгофе распяли Христа.
А был невиновен Он.