Гуляет пиковая дама,
Где дышит узором
Стекла и металла,
Готики роза,
Цветок Нотре-Дама.
Гуляет дама в кандалах,
Назначил с палачом судья,
Последнее свидание.
Обнимет шею подруга петля,
И конвульсией на прощание,
Станцует пиковая дама.
Неиствует, толпа ревя,
Слюной и злобой брызжет,
Но воплем от себя,
Скрывает суеверный страх.
Пред смертью ослепить,
Хотели пойманное тело.
Но гнилостным трупом, в прах,
Отважный мужлан, обратился,
Как только с ножом,
К глазам девушки наклонился.
Ахнул, съежившись народец,
Они ждали зрелищ и крови.
В душе был каждый трус, уродец,
И кровь текла из глаз у них.
Страх, смешивая с болью,
Рассеяв свет дневной,
Тучу мрака рождает,
Колодец городской.
Из тучи хлынул
Болезнетворный дождь.
К несчастью зрители,
На небо взглянули.
И в роковой тот миг,
Маски смерти алой,
Одеты были на их лик.
А ведьмы нет нигде,
Не было будто такой.
Лишь судью с палачом,
Что в удавке одной,
Народец с ужасом узрел.
В ущерб их кожи
Оспиной, больной,
Луч жгучий прозрел,
Сквозь исчезающую тучу.
Ожог кровяной
Поставив клеймом.
Теперь в катакомбах
Лежат черепа,
Ныне дама гуляет,
Красива и кожей мягка.
И помнит её лишь один,
Свидетель молчаливый –
Круг розы стеклянной,
С закатно-кровавым отливом.
21.09.12