Разговор с Мариной Цветаевой. Начало

Андрей Смалич
Марина,
Я вас, если честно, не читал)
Однажды пролистал собранье сочинений;
По шапкам, по верхам, кузнечиком скакал,
С десяток проглотил стихотворений.
Вы слишком сложная для беглого меня,
У вас в строке сквозит образованье.
Я ж недоучка.  Проще говоря,
Я занимался дуракаваляньем.
Учился, где случилось, за диплом.
Работу не люблю. Люблю зарплату.
А что поделаешь? Мы все здесь так живём.
Нет в том греха. Такая жизни правда.
Я прост, как репа)
Но поэзии не чужд.
Мне даже самому порою странно -
Зачем мне рифмы эти?
Что я в них ищу?
Какие ёжики упрятались в тумане?

Я сам, как ёжик)

Люблю Есенина.
Он складен.
Он певуч.
Он тёплый,
Как из печки булка хлеба.
Он, как сквозь тучи,
Предпоследний луч,
Когда дождём вот-вот прольётся небо.

Мне дорог Блок.
А его «девушка, что пела в церковном хоре»
Поёт обо мне,
И всем, кто одинок,
Она дарит надежду,
Что их кто-то понял.             (помнит)

Владимир Маяковский.
Его стихи
Обрушиваются на меня тяжёлым подзатыльником,
Неизбежные,
Грохочущие, как свихнувшаяся кулиса.
И при этом, при всём,
У Маяковского волшебная лирика,
Пронзительная, как крик сорвавшегося с карниза.

У Бродского не понял ничего)
Но почитаю я его безмерно!
За то лишь,
Что любят и учатся у него
Александр Васильев и Полозкова Вера.

Злые люди говорят –
Измельчали поэты,
Бездари сплошные,
Графоманы и мумий тролли.
Мне не кажется так.
Ерунда всё это.
Просто, каждому времени свои герои.
У меня есть Ассаи
С его тоскою и безнадёгой.
Его мёртвую воду я пригоршнями пью,
И она непостижимо,
Живительным соком,
Воскрешает усталую душу мою.

(продолжение следует...)