Тот, в ком мечты о скоротечной славе
Сильней любого творческого чувства,
Распространит зерно смердящей брани,
Воздвигнет оскорбленье в ранг искусства.
Он назовёт отжившим рудиментом
Всё, что творилось добрым и великим,
Лишь обвиняя мнимых оппонентов
И правоту доказывая в крике.
Но крик его не вечен и бесплоден,
И, в сотый раз на грабли наступая,
Лжегений вновь окажется не в моде,
И с ним умолкнет вся воронья стая.