Навеяно к/ф Дмитрия Черкасова
"Долина роз"
Анатолию Белому,
исполнителю главной роли
в к/ф «Долина роз»
Он на мостках у краешка земли
В прибрежном позаброшенном посёлке.
И только море рядом и вдали.
И только чувств низвергнутых осколки.
Сорвавшись в воду, он твердил: «Держись».
В нём неудачник не убил героя.
Он выплыл. И обрёл другую жизнь.
И даже имя получил другое.
На берегу пустом «Долина роз»,
Дощатая рыбацкая таверна.
Мужчины, просолённые насквозь,
К ней тянутся, как в центр вселенной.
Немногословность местных рыбаков
Артисты восполняют красноречьем.
Бродячий цирк на фоне облаков
Рисует контур драмы человечьей.
В таверне новый повар. Это он,
Случайный путник из морских просторов.
«Долина роз» – его большой сезон,
Противоядье против приговора,
Который вынес самому себе,
Не выдержав сердечного крушенья.
Но неизвестна будущность в судьбе.
И новое готово искушенье.
Она, нога на ногу, в гамаке –
Залётная диковинная птица –
Иль с другом безупречным на песке,
Что рядом в положении любимца.
Хотя при ней покорный, верный паж,
Глаза её следят за той фигурой,
Что украшает камерный пейзаж
Как главная деталь скупой натуры.
Он неприступен. Сдержан. Молчалив.
Живое изваяние загадки.
Естествен, неподкупен и правдив.
Слова его значительны и кратки.
Она чутка, хрупка и хороша.
Капризна и по-женски своенравна.
К морским ветрам привязана душа,
К свободе долгожданной и обманной.
Своею увлечённостью полна,
Хранит на фото радость созерцанья.
Как воздух, как туман, как сон, она
Теперь уже объект его вниманья.
Он медленно становится собой.
И маска жёсткости – почти чужая.
Он жив. Танцует, слушает прибой,
Готовит блюда новые, играя.
Вновь возвращаясь, радость бытия
Собою наполняет дух и тело,
И тёмный фон картины забытья
Не в силах жизни изменить пределы.
Он малой пяди ей не уступил,
Отстаивая подлинность и честность.
Час притяжения для них пробил!
Но как всесильна грустная нелепость:
Тот прежний рыцарь не вписался в жизнь,
Где есть уже история иная.
Чтоб ускользнуть от правды и от лжи,
Она внезапно с другом уезжает.
Она бросает море и его –
Морского волка, своего героя,
Небоязно оставить одного
Из мрака волн воскресшего изгоя.
Познает он, оставшийся один,
Что пожалела не его, другого.
И будет жить боец и властелин,
Мужчина обожжённый и суровый
С прелестным женским образом в груди,
Ему лишь предназначеннным от Бога.
«Долина роз» и счастье позади.
А впереди дорога и дорога…