Ох, горяча, как горяча кромешная печаль,
Как отблеск рубящей сплеча секиры палача,
Как свет сидящей на сосне, нахохлившись, Луны,
Как, в пику радостной весне, отчаянные сны.
В себя впитает голова, как губка, всё подряд -
И бесполезные слова, и безответный взгляд,
И безразличный холод льда, и сахарную лесть,
И даже то, что никогда в неё не сможет влезть.
Снимая боль, чужую боль, вбираешь боль в себя.
Её, раскрошенной сдобОй, не скормишь голубям.
Она приварится к душе отчетливым тавром,
Что остриями палашей не оскоблить потом.
Походкой лисьей, деловой пройдёт вокруг тебя,
Опавших листьев разнобой ветрами теребя,
Оставит, бросив на стерне, недобранный ячмень
И паутинку на сосне, последний тёплый день…