Живопись Н.К.Калмакова
К А З А Н О В А
ЧАСТЬ 1
Записка от Казановы, выпавшие из руки одной прелестной дамы
Так дивно владею искусством себя постигать не в себе,
что к этим таинственным чувствам нет доступа даже судьбе.
Обращение Казановы к своей судьбе
Ты холодна, а я горяч...
О, право, это интересно!
Вот только жаль, что неизвестно,
из нас кто более палач...
Ты – не умеющая плакать,
В глаза смотрящая, как в тьму?.
Я ль - из сердец творящий слякоть,
Друг самовластью своему?..
Ты или я. Ну и задача!
Ах, я все понял. Помолчи.
Ведь, если хладное в горячем,
Прости, - мы оба палачи.
Диалог Казановы с очередной прекрасной девой, попавшей в его тенета
О н а
Ты все во мне переменил,
Мне душу всю переиначил!
К а з а н о в а
Ах, просто, я тебя любил
Весь миг как всех. Как же иначе?
О н а
Ты просто изверг... Ты злодей!..
Мне мерзко и молчать с тобою!..
К а з а н о в а
Ах, ах. А где ж найдешь добрей,
К тому же с кровью золотою?..
О н а
Я ухожу!.. Ах!.. Остаюсь!..
Я...Ненавижу!.. Я ... сгораю!
К а з а н о в а (в сторону)
Сгораешь? Бог мой, ну и пусть!
Шутя, я звезды зажигаю.
О, скука... Все я наизусть
Давным-давно об этом знаю!..
Монолог Казановы перед воображаемыми слушателями
Не ищу я ответа
На вопрос быстротечный:
если здесь меня нету
где же буду я вечно?..
Если нет в теле этом
Ни души, ни рассудка,
Это ль бесчеловечно?
Нет. Ведь это лишь шутка.
Шутка Бога ль, природы
Иль смешок сатанинский.
Что с того? Я - Свобода!
Что мне плач подхалимский
Жизни сей несвободной
От своих же законов?!
Всеизящно, всемодно
- Я зов плоти голодный
Ставлю выше иконы!
Я.Я...Я!.. Ладно. Хватит.
Слов там сказано много.
Кто за речь мне заплатит
(Нет прекрасней налога!)
Сняв с души своей платье.
Что нам заповедь Бога!
С о б л а з н е н и е
О, женщина нежная, трепетно-молодая
Ты будишь во мне гул стихии, боренье миров!..
Вновь очи твои просветлели, лучась, пылая
И мнится, что больше не надо заученных слов…
Ты веешь космической россыпью звезд, изменяясь
В мгновеньях ночей, источаешь истому надежд...
Лучи твоего естества исцеляют касаясь
Моих отуманенных ветрами странствия вежд...
Блик солнца в бокале, искр призрачных зыбкая стая...
В ликующей песне изящного танца теней!
Лицо в обрамленьи лучей, драгоценных камней..
(Сияешь, жжешь, веешь зарей небывалого края!)
Свеченье - желанья...
Уже не нужны имена.
Сиянье, слиянье прозрений, вселенной мерцанье.
Всего лишь мгновенье, чтоб выйти за грань пониманья
И верить в реальность проникновенного сна.
Пусть черное пламя свечей ворожит, ослепляет
Все грезы сбываются!.. - Тоненький ломтик ломает,
Старинную сагу на коже моей исполняет
Тончайших и трепетных пальцев твоих белизна!
Р а з во п л о щ е н и е
Кто сказал: "Казанова расчетлив" - тот врет неумело
Я люблю безоглядно врастать в прежде чуждое тело!..
Полночь. Руки внутри. Скоро сердце под пальцами брызнет.
Я пленен сладострастьем полета
На осколке взорвавшейся жизни!
(Сергей Калугин)
Казанова один в полутемном помещении. Почти весь свет потушен им. Слуги отосланы им, дабы не были помехой в его "делах". Он ждет. Он пригласил к себе одну прекрасную итальянку. Эта великолепная особа умна, упряма и своенравна и именно поэтому она очень желанна ему.
Близится полночь. Казанова уже начинает раздражаться. Женщина опаздывает. Но, наконец, слышатся ее шаги, которые замирают у двери. Казанова задувает несколько свечей. В помещении становится почти полностью темно. Казанова начинает говорить как бы сам с собой, но, на самом деле все его слова - игра, которая должна подействовать на женщину. Казанова уверен, что эхо не подведет его. И, зная ее характер, он понимает, что она не откажет себе в удовольствии подслушать этот его монолог. Победа над ней должна совершиться сегодня...
К а з а н о в а
Луна - чаровница, злодейка луна
Твой свет леденяще скупой
Не даст мне ни мига спокойного сна.
Возьми же меня. Весь я твой!..
Вскружила мне душу лукавая ночь...
Так близок таинственный миг,
Когда вновь смогу я себя превозмочь
И вырвусь из тела бессильного прочь,
Как ветра стремительный крик...
Да. Вырвусь на волю, в бескрайнюю высь.
Но это потом... А пока
Бери мои сны! В них все - роскошь, все - жизнь!
Лукавь, лицедействуй, дерзи и глумись!
Твори из меня дурака!..
Эти слова, темнота, вся обстановка - вызов страстной итальянке. Все давно уже продумано Казановой. Ища подход к этой женщине во время тайных свиданий, Казанова очень быстро понял, что игра фраз, дыханья, колебания губ - магия тайны вызывает в душе новой его любовницы очень противоречивые чувства. Это доводит ее до полуобморочного состояния, как, впрочем, и многих, многих других... После нескольких таких встреч он приучил ее к этой игре настолько сильно, что она почти окончательно запуталась в хитросплетениях слов и жестов, бросаемых им с легкостью карточного шулера, выучившего постоянный обман ближних своих наизусть. Не испытывающего в момент игры никаких угрызений совести. Да может ли, будет ли профессионал своего дела размениваться по мелочам!
Для него каждая брошенная им на сукно стола карта - это очередной козырь грубого в своей сущности, но, с первого взгляда дерзкого и гибкого до изощренности приключения - яркого зрелища для новичков и постоянных посетителей. Увы, для неглубокого взгляда напоминающего круговорот манящих знаков, искр, символов, засасывающий в себя, доводящий до исступления своих жертв - жадных до подобных развлечений глупцов, полных животного интереса, скрываемого за внешней
напыщенностью лиц и взглядов, манер, нравов.
Казанова дразнит свою любовницу, не даря, не давая ей физической желанной близости, подготавливая ее к сегодняшней ночи - к мгновенью своей победы своего безумного торжества над этой очередной представительницей слабого, но капризного пола.
И вот она здесь - у двери замерла в уверенности того, что пока остается незамеченной волнующим и пугающим ее человеком. Стоит, крепко сжав пальцами изящные туфельки, не замечая того, что подошвы одной из них при неосторожном прикосновении к роскошному платью оставила на нем пыльный след. Вот эта женщина здесь, рядом. Она почти готова к участию в трапезе, во время которой ей предстоит всего лишь через несколько минут стать изысканным яством пожирателя прекрасных дам. Она испытывает острую боль удара по одному из самых больных мест человеческой души - гордыне. Ее гордыня уязвлена, потому что женщина недопонимает его слов, а ей казалось, что она знает все в этой жизни... И одновременно с этим чувством в ее сердце ведет свою мелодию сладкое круженье пропасти. На губах ее - сдавленный стон. В нем - раздражение и ожидание необычного, трепет и замиранье, злоба и восторг перед странным, непостоянным загадочным любовником. Она так привыкла силой своей красоты, характера и ума подавлять других людей, более слабых, чем она. Но, теперь мощь Казановы подавляет ее. И сила эта - наркотик для нее, губительный наркотик...
На цыпочках она отходит от заветной двери и, надев осторожно обувь, повторяет свой путь демонстративно громко. С деланной небрежностью распахивает дверь и попадает из темноты в темноту. Канделябр с парой свечей поставлен Казановой на столик у дверного проема и кроме их пламени ничто не нарушает глубину ночи, помещенной волей Казановы в пространство пола, потолка, стен, теней и смутно поблескивающих окон. Все здесь заполняет собой глубочайшее смущение вошедшей. Она не видит Казанову. Он видит ее. И, ясно чувствуя это, она начинает говорить совсем не так безразлично резко, как хотела бы.
О н а
Сеньор Казанова, где вы?
Я пришла... -
Не видно во тьме этой Вас!
зажгите ж огонь ваших глаз!..
Казанова зажигает пару свеч, не выходя из-за ширмы, ограждающей постель, на которой он полулежит. И, наконец-то - она видит его силуэт, отраженный на ткани ширмы, словно облик на полотне театра теней. И - две свечи, зажегшиеся словно очи...
О н а
Ах, вот где вы прячетесь! Я вас нашла!
К а з а н о в а
Идите ж ко мне, ведь сейчас
Свиданья нашего час...
О н а
И шаг мой цена для вас!..
К а з а н о в а (выходя из - за ширмы со свечей)
О ценах в такую прекрасную ночь
Не стоит печалиться вам...
Есть правило - плату ... беседой отсрочь
О н а
Словами?
К а з а н о в а
Нет. Ночи не верят словам.
Они доверяют себя лишь... очам.
О н а
Вы любите женщину заговорить.
А это опасно, мой друг!
К а з а н о в а
Гораздо опаснее - думать и жить,
попав в заколдованный круг
всего, что нас учит... любить.
О н а
Как много пустых приукрашенных слов!
К а з а н о в а
Хотите меня разозлить?
О н а
Нет. Просто не верю в такую любовь.
К а з а н о в а
Зачем же тогда вы... пришли?
О н а
Затем, чтоб уйти!
К а з а н о в а
Слезы лить?
О н а
К о м у?
К а за н о в а
Мне конечно. Ведь я ...побежден?
Не так ли? Вы - ангел... Я - зло.
О н а ( с деланной улыбкой)
Сеньор Казанова уже раздражен?
К а з а н о в а (негромко и твердо)
Нет. Просто мне очень... светло.
О н а (насмешливо)
Что, сердце у вас взорвалось?
Так нет в том беды. В вас ведь много сердец.
К а з а н о в а
Всего лишь одно...
О н а
Ах, одно...
К а з а н о в а
Да, кстати, хотело б спросить вас оно,
Когда ж вы уйдете, мой друг, наконец?..
О н а (неожиданно произносит для себя негромко, но вслух)
Уйду - явь покажется сном...
К а з а н о в а
Вы что-то сказали?..
О н а
Вы просто смешны!
К а з а н о в а
Вы... это хотели сказать?..
О н а
Вы... шут!
К а з а н о в а
Нет - Актер...
О н а
Шут!
К а за н о в а
А вы... влюблены...
О н а
Что?..
К а з а н о в а
Вы не умеете лгать...
О н а
Я?!!
К а з а н о в а
Сядьте! Вам трудно стоять.
О н а
Я... вас ненавижу!..
К а з а н о в а
Вы шутите?
О н а
Нет!
К а з а н о в а
Зачем же тогда говорить
об этом, ведь здесь уже погашен весь свет.
Вот - нож... Не хотите ль... убить?..
О н а
Нет!.. Вас невозможно убить... Вы - никто!
К а з а н о в а
Чуть больше...
О н а
Молчите... Молчать!
К а з а н о в а
Вы очень бледны... Впрочем, я не о том... -
Вы слишком бледны, чтобы... ждать!..
О н а
Мне ... вас... невозможно... понять...
К а з а н о в а
Все можно! - Нет граней у мира души!
В нас буря!.. Прислушайтесь к ней:
Способна она дара речи лишить!..
Лишь страсть этой бури сильней!
Ты жаждешь неведомого?!
О н а
...Жажду... жить!...
К а з а н о в а
Так... может казаться порой...
Но ... стоит позволить себе полюбить
И жизнь не сравнится с игрой!
О н а
Будь ...проклят... рождения миг моего!
К а з а н о в а
Не надо, - оставь эту ложь.
Рождения нет. Нет вообще ничего
Есть только знобящая дрожь
И прелесть того, что ты ждешь!
после паузы
Зажги же свечу равнодушной рукой
И страх твой напрасный уйдет...
Не бойся греха. Он прекрасен! Он твой!
Доверься, и он обоймет
Души твоей пламень и лед!
Ну... фея моя... дайте ж руку… смелей!
О н а (кидаясь в его объятья)
Как пальцы твои горячи...
А очи... прекрасней бесценных камней!..
Ты так мне желанен!..
К а з а н о в а
Молчи
Прочувствуй, как взор мой пронзает твой дух
Я выжгу им солнце в тебе!
Дыхания смерч очарует твой слух!..
Доверься, как вечной судьбе!
Двух тел неизбывной борьбе!..
Г л а з а е г о в н е з а п н о наполняются ледяным ядом и крайней степенью презрения
К а з а н о в а
Прекрасно! Близка к обновлению ты -
Душа твоя мертвенной стала,
В глазах - пламенеющий прах пустоты...
Ну что же ты так задрожала?..
Иль осуществления тайной мечты
Сегодня тебе уже мало?!
О н а
Оставь меня!
О н
Нет! Будь верна до конца!
Мне нужен животный твой страх,
Твой срам, искажающий нежность лица,
Покорность бессилья в глазах,
И мука в дрожащих губах!
Ты долго была слабой куклой судьбы,
Теперь же ты вовсе - ничто!
Ты низведена мной - ты ниже рабы!
Так - плач над разбитой мечтой!
О н а
Оставь меня, будь же достойным себя!
Что ж, видимо, я достойна тебя!
Мне страшно, мне жутко до боли!
Коль этого ты добивался, грубя
то ты преуспел в своей роли...
Что ж я - подчинюсь твоей воле,
Уже не прося быть со мною нежней.
Прошу об одном - оглянись -
За окнами призрак растраченных дней
Свирепо хрипя, погоняет коней,
Он мчится на нас будто рысь,
Почуяв добычу, он - ночи темней,
Он - бездна в себе!
О н
Не трясись!
Он лишь одряхлевший оскопленный бес...
Сомненья и страх убей!
О н а
Но звезды померкли над пленкой небес
Там смерть, а, быть может, она уже здесь!
О н
Тлен?.. Смерть? Что с того? Мы - в ней!
М о н о л о г К а з а н о в ы (наедине с собой)
Опять призрение в крови играет
Мешаясь с ядом всех моих страстей
Так сладко сердца камень замирает
Лишь тьма кругом - все тени - нет людей.
Под ночи жарким пасмурным навесом
Нет людям места в час тоски моей!..
Лишь промелькнет порой в огне небесном
Неясный призрак бесталанных дней...
Приятно вспоминать их, но не боле
И лишь грядущее не так смешно.
А день сегодняшний послушен воле.
А волю дразнит пламя, что темно -
Черно как искры тайных устремлений
Людьми хранимых под покровом лжи...
А ты их сделав
вечного мгновенней
Другим сквозь блеск приличия покажи!
Овей пороки славою скандальной
И очень скоро на главу твою
Венец блистающий необычайный
Возложат те, кто с радостью убьют
Любого, кто посмеет стать их выше.
Но все они бессмысленно глупы!
Лишь гений сердце в камень обративший
Способен выжить, помня знак судьбы,
Оставленный вселенской ночи роком
Не в письменах - меж сокровенных строк...
Лишь осторожным и пытливым оком
Увидишь путь тот средь чужих дорог.
Но на него ступив, не оступайся
И никогда не будь самим собой...
С неравными себе легко общайся!
Дразня их мысли тонкою игрой!..
Они умрут пред пеплом преклоняясь…
Не трать на них излишних укоризн.
Живи, как призрак вечно изменяясь
В мелькании карнавалов, в блеске тризн!..
Иронию мешая с желчью едкой
Небрежной шуткой помрачай умы
И как стрелок непревзойденный,метко
Пронзай сердца холодным жалом тьмы!..
Но лишь в глазах своей рабыни новой
Экстаза миг предугадаешь ты -
Оставь ее не вымолвив ни слова -
Зачем рабыне лишние мечты?!
Пускай сгниют в груди ее холодной
Все эти грезы жалкие ее.
Лишь так в душе ничтожной и голодной,
Оставишь славное клеймо свое!..
И даже каждую свою ошибку
Полезно в роскошь славы превращать.
Душой своей безустальной и гибкой
Лишь так ты сможешь
бездну бездн объять!
* * *
Как мумия с недвижным взором
Он молча у окна стоял.
Немым и пристальным укором
Июльской ночи Лик сиял.
Но он, того не замечая,
Свои победы вспоминал,
О днях не прожитых мечтая,
Себя и в мыслях восхвалял.
И ледяное сердце ровно
Отсчитывало каждый час
Движенья дней его бескровных,
Как блеск его манерных фраз...
Но баловням своим однажды
Судьба смертельную тоску
Дает как дар святой и страшный,
Что мы не постигаем дважды
На непростом земном веку...
Д и а л о г К а з а н о в ы с о С м е р т ь ю
К а з а н о в а
- Старость, дряхлость души, помутнение
Прежней пристальности ума...
Этой тьмы проклинаю мгновение-
В сердце скользком теснится тьма!..
Врешь, ты, ведьма - судьба -
я не червь немой
Тверд мой голос, хотя и тих.
Как ты тленью подвергнешь рассудок мой,
Если весь он - лишь праха вихрь?..
Прочь, слуга Сатаны! -
для меня мал ад -
Он лишь младость души моей!..
Око рая, затмись - блеск твой - слабый яд!..
Смерть, ты здесь?! Приступай же - сей
В пустоту этих глаз гнев отчаянья, -
Я пошире их распахну!..
Есть одно лишь во мне страдание -
Я себя никогда не верну!..
Нет - все лгу - страшен блеск
твоего огня! -
Отпусти из тенет своих -
Умоляю - верни мне сиянье дня!..
С м е р т ь:
Нет, сын мой... Нет - ты мой жених.
На века мне дарован Невесты венец…
К а з а н о в а:
Ты безжалостна!
С м е р т ь :
Я милосердна, глупец!.. -
Кто столетия пронизав
Дарит дряхлым
сердцам
их достойный конец -
Я!.. Прими ж
поцелуй мой, никчемный слепец -
Дай - я выжгу твои им глаза!!.
Авторское обращение к читателю
Когда в душе помыслишь о гордыне,
О вычурности, роскоши ее,
И искушение страх из сердца вынет,
И страсть покров свой на твой дух накинет
И об усладах вечных запоет...
Что ж - если совесть вовсе не покинет -
Найди среди стихотворений всех -
О Казанове - о рабе гордыни.
И призадумайся - не так же ль сгинешь,
Коль не отвергнешь
этот тяжкий грех?!
Увидев суть гордыни, зло творящей,
Не гадко ль в ней внезапно разглядеть
Не призрак феи блага нам дарящей,
А в преисподней тягостно горящей
Души своей окостеневшей смерть!
* * * *
Написано на протяжении нескольких лет