Кто-то там – наверху –
своё горе не вынес,
руки дрогнули – с чашей
опрокинулась боль…
Эти слёзы омыли
чьи-то раны живые,
горе-боль расплескалась
у окна моего.
Я стеклом, как щекою,
приласкаю слезинку,
вместе с кем-то оплачу
все страданья Земли…
Незаметно из глаза
моё горе-соринку
этим скорбным потоком
так легко удалить.
1970