* * *
Все эти усилия,
кровь и пот
ради ежедневного куска хлеба…
Разве я Адам, первый смертный,
отец первородного греха?
Разве я, через тысячу поколений,
после всех усилий, приложенных предками,
всё ещё должен переживать ночами,
принесёт ли удачу
завтрашний труд?
Господь!
как долго нам ещё придётся
искупать ежедневным страданием
то первое преступление?
* * *
Diese Anstrengung,
dieses Schweissbad
des taeglichen Brotes halber...
Bin ich Adam, der erste Sterbliche,
der Vater der Erbsuende?
Mu; ich, nach tausend Geschlechtern,
nach allen Muehen der Vorfahren,
immer noch bangen des Nachts
um morgiger Arbeit
Gelingen?
Herr,
wie lange noch muessen wir
jenes erste Vergehen
suehnen mit taeglicher Pein?