Вот говорю, но никому не близко,
а мне - подавно.
Я, в сок черешен сорвана, подавлена,
спокойна внешне. НА людях не плакать.
Пускай отдельно косточки и мякоть.
Вот я пишу. И за признание
гроша не выну я.
Будто всё моё нутро на выданье,
да на закланье. Ты полюбуйся –
вот жилы улиц с задохшимся пульсом.
А ты молчишь, да как тесак об сердце
расх*яришь!!!
Осколочки в совок и в яр лишь
сдуешь. «До востребования».
Яка печаль – а треба ныне я.
Вот я ищу плезир.
Из вариантов можно выбирать:
иль умереть от рака,
или брака,
иль докторскую в Лету окунуть
решеньем уравнения Дирака.
Вступая на заране ясный путь,
чихаю мраком.
А потом блюю в загаженный сортир
души очеловеченного вурдалака.
Я говорю. Некто слушатель –
никто.
Я душу на распашку (и пальто)
чтобы проветрить. Мешаю? Не безумен
по несчастью кто?
Вздор!
Сотрём глаза всему наперекор,
да проживём – как сплюнем.