Бывают же такие стервы,
Иначе их не назовёшь.
Свидетелем случилось
Быть одной мне сцены.
Девица шла передо мной
На высоченных каблуках.
В руках несла огромный
торт с цветами,
А за руку вела
Ребёнка лет пяти.
Он плакал и просил у мамы,
Мама писать сильно я хочу.
Она не обращала на него внимания,
Тащила за руку его,
Опаздывала на пик-ник.
Мальчишка весь слезами обливался,
Она рычала на него, как зверь.
Он упираться стал и ноги вместе свёл,
Удерживая естественный позыв
Она свернула на тропинку,
Спустила штанишки,
И с размаху врезала
Своей ручищей по пояснице
Сыну своему.
Удар не слабый был,
Мальчишка весь согнулся.
От страха и от боли он написал
И в штанишки наложил.
Она от злобы вся перекосилась,
А я стояла у дороги, поджидая их.
Моё желание было дать сумкой ей по роже.
И когда она с тропинки вышла на дорогу,
Я ей в сердцах сказала,
Что ж делаешь ты со своим ребёнком мразь.
Не суйся, не твоего ума дело,
А то сейчас тебе также наподдам.
Прохожие мимо проходили,
Никто не остановился, не осудил её.
Такое ощущение, что вокруг блуждают мертвые.
Не слышат и не видят ничего.
Можно лишь представить,
Что дома она делает с ребёнком.
Если даже при посторонних
Не скрывает ненависть к нему.
К чему пришли с такой политикой?
Кого система воспитала?
Одни лишь сумасшедшие гуляют по стране.