Я прощаюсь с Парижем! Небо бьёт голубым!
Этот город мне ближе, чем Отечества дым…
Я стою над Парижем, безответно влюблён
В эти старые крыши в позолоте времён.
Нотр-Дам – как отшельник. Мудрый, вечный старик.
Утешает в сочельник и жалеет живых.
Вечны тайны Парижа, но в начале начал –
"Я люблю тебя, слышишь?!" – Квазимодо кричал.
Здесь такое смешенье дивных наций и рас!
Европейское племя – вымирающий класс.
Но французы не тужат и гордятся собой,
И раскрашены лужи золотистой охр’ой.
Здесь на каждом бульваре слышишь русскую речь!
И отборный «вульгаре» хлёстко бьёт, как картечь.
Но французы не тужат! Что им русский ковбой?
Он такой неуклюжий под французской луной.
Я брожу по Парижу, нам вдвоём хорошо…
Тихий голос, чуть слышно, напевает шансон:
"Возлюбим, возжелаем, и душой воспарим!
Что за страсть колдовская в этом слове - Париж…"
В нём и старость изящна, и ажурны слова.
Утомительно счастье - он немного устал.
Но, по-прежнему, шармом и шанелью пленя,
Парижанки шагают, флирт неся от бедра!
Я прощаюсь с Парижем. Небо бьёт голубым.
Грусть солёную слижет. И давай помолчим…