Не церемонься с этим сентябрём -
больной измучен августовской грустью,
и даже если осень украдём,
едва ли в лето нас с тобою впустит.
Придется жечь ноябрь, жить на снегу
окаменевшей питерской пустыни.
Где мне лечить... – я верить не могу,
смотрю, как след осенний в речке стынет –
всё уходило, всё срывалось вниз –
как не бывало – ветром богу в душу.
Брось! не тяни меня в сырую высь,
я на земле от непогоды трушу:
противно падать золотом надежд
в чужую грязь. – За что таких не любят?
За солнца клёш, за то, что листик свеж
и ярок цвет среди опавших рубищ.