не плюй в колодец питерских дворов,
еще вернешься, как бы ни пытался
уйти и хлопнуть дверью поездов.
нога запомнит, где твой след остался,
и ты придешь, как только заболит
в районе невского твое слепое сердце,
что сотни лет на паперти сидит
и просит, нет, не денег, а оркестра
чтоб умереть под музыку в толпе,
чем питер, лучше ты не сыщешь места,
чтоб схоронить от всех глухое детство,
которое еще живет в тебе.
куда бы ни спешил ты, приведут
тебя обратно стертые в кровь ноги
сюда, ведь ты же знаешь, что не в рим
влекут людей всемирные дороги.
цыганка по руке предскажет цель,
садовое зажмет в кольцо людское,
ты не возьмешь париж или брюселль
тем более вдвоем. наедине с собою
вернешься ты в предутренний туман,
и бог тебя забросит, словно снедь,
в прозрачный омут питерских колодцев,
от счастья захлебнувшись, умереть.