Всё создаю я образы,всё создаю я символы,
Цвета всё больше розовы, но очень уж красивые,
И, говоря так образно, всё в мире было розово:
Закат был явно розовый и цвет зари из роз,
И полночь была розова, в краю моём берёзовом,
Всё, в общем, было здорово, и цвет был розов грёз.
Грёзы мои полуночные!
Я сказки читаю восточные
И вижу её карие очи
и озорные слова,
Слышу опять в переулках
шаги её звучные гулкие,
Где мягко стелилась, ковром мне под ноги
золотая листва.
И созданные образы, усыпанные звёздами,
Все людям были розданы, как символ красоты…
Но люди равнодушные качнули только тушами,
Ведь образы воздушные, возьми себе их ты.
Грёзы мои полуночные!
Я сказки читаю восточные.
И чудятся мне карие очи,
и слышу её озорные слова;
И слышу во всех переулках
шаги её лёгкие гулкие,
Где мягким ковром мне стелилась под ноги
золотая листва.
Всё создавал я образы, всё создавал я символы,
И были они розовы и, в общем-то, красивые…
Но говоря так образно: всё в мире было прозово:
Закат был явно прозовый и прозова заря;
И полночь чёрным вороном, вломилась в окна вором мне,
Летела жёлтой сворою листва из сентября.
Грёзы мои полуночные!
Я сказки забросил восточные,
И мне среди ночи мерещатся очи
костлявой старухи седой…
Я слышу во всех переулках
за мною шаги её гулкие
И вязнут мои тяжёлые ноги
в листве облетевшей гнилой…
Не создавайте образов так не реально розовых,
В краю моём берёзовом о них ли говорить!
На небе цари – вороны, в лесах – всё волчьи стороны
И небеса разорваны лапами зари!