И никого нет рядом...

Галина Шкавронская
Она сидела на крыльце у дома,
зовущегося "Домом престарелых".
Душа её свернулась плотным комом,
и мир предстал пред нею чёрно-белым...
Ей вспомнились те дни, когда без мужа
она одна своих детей растила,
старалась, чтобы жить других не хуже.
Казалось иногда, не хватит силы.
И рыбкою об лёд в те годы билась,
не досыпала, и не доедала,
но детками растущими гордилась,
как на подбор, умны, во всём удалы.
Так годы промелькнули незаметно.
Все выросли, разъехались по свету.
Шлют письма в праздник, редкие приветы.
С ней дочь осталась - младшенькая - Света.
Но Свету жизнь не очень баловала:
с замужеством не складывалось как-то,
то ль женихов в селе их было мало,
иль мать была помехою де-факто.
А мать старела, сил уж не осталось
тянуть и дом, и огород в придачу.
И Света бесконечно раздражалась,
и злилась, если мать в бессилье плачет.

Собрала дочь для матери одёжку,
решив определить в дом престарелых,
присели, помолчали на дорожку...
В райцентр, не ближний путь, пустилась смело.
Прибыв к закату дня в приют последний,
к заведующей тут же обратилась.
Та, выслушав, сказала: "Что за бредни?!
Вас шесть детей! Что ж мать-то вам не в милость?!
И твёрдо заявила, что не примет.
 - Домой езжайте, как же вам не стыдно?!
Велела тут же им приют покинуть.
А Свете было до смерти обидно:
 - Ты, мама, сядь-ка тут вот - на ступеньку,
мне недосуг, домой уж ехать надо.
Как глянут, что одна сидишь, старЕнька,
оформят без помехи, без преграды.
Уехала. А мать сидит и плачет:
ну что ж её, как скот - на скотобойню?..
Тут дождь пошёл... и никого нет рядом,
насквозь промокла, онемев от боли.
Так дотемна старушка просидела,
пока её врачи не увидали.
Конечно, завели, переодели,
 - С утра оформим - бабушке сказали.

А ночью отдала бедняжка душу,
не выдержав печали и страданий,
ничей покой при этом не нарушив,
закончив жизни путь свой трудный, дальний..