Среди прозрачных, призрачных строений
брожу как тень, брожу как привиденье,
не отличая день от сновиденья
в изменчивом потоке настроений.
(Лев Васильев)
Всегда страшно выходить из библиотеки Академии наук на площадь. Плотность воспоминаний здесь так велика, что не знаешь, в каком времени и каком эпизоде окажешься и как из него выпутаешься. И почему, интересно, назвали площадь именем Сахарова – он вряд ли и бывал здесь.
Ну что же, рискнем. Налево – путь к нашему физическому факультету. По пути во дворе нас приветствовали научные собачки Института физиологии. Академик В.И.Смирнов читает последнюю лекцию по математике (позже он передал курс младшему коллеге). Говорит не очень последовательно; вспоминает, как эту проблему обсуждали в 1913 году здесь же, на втором этаже. Жалуется, что не видел последнего издания его учебника.
- А как же авторские экземпляры? – спрашиваю я.
- Какие авторские, их уж десять изданий не присылают.
Когда подходит к концу кусочек мела, он разжимает пальцы и молча ждет, пока кто-нибудь сбегает за новым.
Звонок. Если мы выйдем в коридорную толпу, застрянем надолго и не попадем к трамваю.
Чуть правее – исторический факультет. В большой, амфитеатром, аудитории на втором этаже стоял рояль. Перед началом лекции на нем неплохо бренчал Юра; правда, тогда это скорее раздражало. Сравнительно недавно я заходил туда. Рояль стоял на том же месте, и я даже пытался что-то сыграть одной рукой. Были, наверное, каникулы, так что пустота кругом. Лишь рояль – теперь с половиной сломанных клавиш – напоминал о скоротечности времени. И о часах без стрелок из «Земляничной поляны».
Кстати, о времени. В этой же аудитории читал свои лекции пулковский астроном Николай Козырев. В местах довольно отдаленных он придумал новую и весьма необычную теорию времени – физическую. Конечно, теперь я понимаю, что такие вопросы в целом выше науки – как минимум, принадлежат вершине философии. Да и физически это были некоторые предварительные соображения. Но тогда – тогда пришлось пробежать нам по крышам, чтобы влезть через окно в трехсотместную аудиторию и успеть занять место.
Опять мы задержались; так и до вечера не попадешь на трамвай. Попробуем напрямик через площадь. Нет, опять не повезло: странно и ирреально видеть невысокий, почти на уровне роста памятник человеку, с которым довелось когда-то говорить. Бронза совершенно позеленела - сильнее, чем на самых первых в городе скульптурах.
А вход во двор вдоль здания Двенадцати коллегий теперь не для всех. Ничего, пойдем к Неве снаружи.
Рядом с Двенадцатью коллегиями – маленький домик, где родился А.Блок и помещалась наша кафедра. Вход был со двора. Однажды калитку во двор закрыли и приходилось обходить все длинное здание. Открыли после того, как академик В.Фок выдвинул ультиматум. Коридор на кафедре был узким. Когда Владимир Александрович проходил, он занимал коридор абсолютно целиком. Мы вжимались в дверные проемы. Да что говорить – Фок – это целый мир. Один из главных его трудов назывался "Теория пространства, времени и тяготения".
А посреди двора было окно на втором этаже, где свет горел до позднего вечера. "Васильев работает", - уважительно, а иногда скептически говорили проходящие. Здесь вполне серьезно искались доказательства передачи мыслей на расстоянии.
Но вот и трамвайная линия с красивыми старинными столбами между рельсами с раскинутыми в обе стороны « руками ». Поезд из трех маленьких красных вагончиков. С «колбасы» - буфера последнего вагона – спрыгивает ректор Университета Александр Данилович Александров, известнейший геометр, член-корр АН и к тому же альпинист. Жил он напротив Марсова поля, рядом с Павловскими казармами. Правда, это, наверное, было раньше, до меня.
Да, вот еще беда. Трамвайные пути успели убрать, и придется придумывать другой маршрут.
__________________
Рояль без клавиш... Музыка без нот...
Как скоротечно время... Только память
Останется потомкам... Кто поймёт,
Что было внепространственно и с нами?
(автор стихов: http://stihi.ru/avtor/luuuu1)
Фото БАН: rasl.ru