Вместо предисловия
* * *
Восторг в душе, когда стихами
Ласкаем мы свой грубый слух, —
В борьбе с обыденным кругами
К прекрасному стремится дух.
В туман отходит жизни слякоть,
Дух начинает пламенеть.
Нам от стиха приятно плакать,
Но чаще радоваться, петь.
Достойно то, что слог высокий
В нас будит ум, волнует кровь;
Вливаясь в сердце сладким соком,
Стих пробуждает в нас любовь.
1996
Движенья тонкие души
Движенья тонкие души
Движенья тонкие души —
Одна из таин мирозданья...
Кто эту тайну разрешит,
Проникнет кто в нее сознаньем?
Но пусть дерзает светлый ум
И ищет ключ к великой тайне.
Душа, уставшая от дум,
К Творцу стремится изначально.
Движенья тонкие души
Смиряют плоть, и дух волнуют,
И заставляют нас спешить
Из этой жизни в жизнь иную.
Движенья тонкие души:
Без них любовь — холодный камень,
И не пылает дух, как пламень, —
Без них душа живет в глуши.
Движенья тонкие души,
Они подобны водным струям,
Поющим в благостной тиши
Творцу и Богу “Аллилуйя!”
Они — светлы, они — чисты,
Как поднебесные лазури,
Средь них рождаются мечты
И места нет житейской бури.
Движенья тонкие души
Даются нам от благодати.
Один Господь непогрешим:
“Скорей, скорей к нему спеши,
Пока ты душу не растратил!”
Живи достойно, — не греши,
Христовым следуя заветам.
Залог пути к добру и свету, —
Движенья тонкие души!
1995
Была ли ты
Была ли ты? Тебя случайно
Увидел я. Но мнится мне,—
И оттого душа печальна,—
Ты мне пригрезилась во сне.
Иль явь так быстро промелькнула?
Как дым растаяли года...
Лишь помню: ты мне улыбнулась
При первой встрече и тогда
Влюбился я, — и навсегда.
И были чудные мгновенья,
И откровений вечера,
И дни и ночи вдохновений,—
Все было будто бы вчера...
Но нет тебя, хотя ты рядом:
Та, что была, уже ушла,—
И ничему душа не рада,
Моя остывшая душа...
Увидел я тебя случайно,
Но наяву или во сне?
Тот миг исчез, — душа печальна.
В недосягаемой стране,
Когда еще тебя я встречу,
Когда услышу голос твой?
Иль неожиданно примечу
В толпе случайной и чужой?
Но вновь исчезнет все в тумане
Неясных судеб, снов и грез.
Пусть жизнь меня сто раз обманет,
Но не пролью я горьких слез,
Поскольку счастлив тем, что было
(Не суть — во сне иль наяву),
Что сердце страстно так любило,
Что вновь надеждою живу.
1996
Сон
Мне снился ныне сон отменный...
В разгаре бал, сверкает зал!
Я, красотой твоей плененный,
Стоял смиренно, чуть дышал
И за тобою наблюдал.
На том балу одна царица—
И это ты, таков уж сон,
Порхала в танце райской птицей,—
Тебе под стать сам Аполлон!
Мазурки такт. Шелка и шпоры
Согласно музыке звенят,
А цвет ланит, туманны взоры
О сокровенном говорят.
И я решился: будь, что будет!
И вот вальсирую с тобой.
Лицо горит, — нас кто-то судит.
Неужто танец роковой?
Ах, этот вальс! Такое диво:
Так бились в такт наши сердца,
А чувства пенились приливом..
Но демон там, в тени страдал,—
Он тайно счастье созерцал.
И этот демон сон развеял,
Исчезло все, как пар весны...
Я благодарен добрым феям,
Что дарят мне такие сны.
1996
Придешь ли ты?
Налил душистого я чаю,
уселся с думой у огня...
В моем саду цветы скучают,—
им грустно, трудно без меня.
Я их взрастил,—
вселилась радость
в цветочно-нежные сердца,
и всем они дарили благость,
кто красоту их созерцал.
В саду я радостно работал,
и улыбались мне цветы
в ответ на теплую заботу, —
а рядом были явь и ты....
Но наступила быстро осень:
я перестал бывать в саду,
цветы любимые забросил,
тебя вот у камина жду...
Цветы увянут и тоскливо,
тревожно станет на душе.
Оставлю чай, возьму я сливы,
налью шампанского фужер...
Придешь ли ты? Или забавой
я должен прошлое признать?
И пью вино я как отраву,
чтобы о прошлом не страдать
1996
Надежда
Как трудно утешить, — для этого нужно солгать,
А жалость унизит и снова заставит страдать.
Зачем сожаленье? Пустые не нужны слова.
О горе-несчастьи так быстра по свету молва.
Что горе трагично,—
Известно давно.
А чувство первично,—
От Бога дано.
А горе, как смерть или слезы , нельзя подарить.
А горькие слезы — не розы, — их нужно пролить!
Не верь утешеньям, а верь только чувствам друзей,
Стоящих, страдающих там у больничных дверей.
Кто слезы, как грезы,
Разделит с тобой,—
В снега и морозы
Пойдет за судьбой
С друзьями своими надежду впусти через дверь;
Ты с ней подружись, свое сердце спокойно доверь:
Она исцеляет и верящим силы дает,
И душу влечет за собой в беспредельный полет.
1989—1996
Обыкновенное чудо
Своей походкою невинной
Ты промелькнула словно тень
И вдаль ушла дорогой длинной,
А за тобою следом день
Не медля, скрылся за холмами,
Среди дерев блеснув лучом.
Да, мир наполнен чудесами,
Но кто же ведает о том?
1997
Необыкновенное чудо
Да, ты прошла и растворилась
В пространстве, времени, во всем,
Что есть теперь, что прежде сбылось,
И в том, что вечностью зовем.
Но знаю я, что дух твой может
Ко мне явиться в час любой,
А мой — твоим желаньем тоже
Восстанет в миг перед тобой.
1997
Постижение путника
Иду, пространство рассекая,
Душою вечность постигая.
Хотя усталость валит с ног,
Мой взор направлен на Восток,
И голова светла, ясна.
Как светит полная луна,
Так мысль моя холодным светом
В пространство думы льет поэта.
В душе гармония святая,
Как в тихий час, когда светает,
Звезд в небе тает хоровод,
И видим солнца мы восход.
А где—то близко суета,
Грех караулит, ждет беда.
Соблазнов в мире слишком много,—
К спасенью лишь одна дорога.
1996
В метро
Вагон в метро, в вагоне — люди:
Для них заботы — не игра.
А мои мысли — то как студень,
То как зернистая икра.
Так нелегко судить о главном,—
Нас в будни увлекает мысль,
То в бурелом, то в тундру, в плавни...
Вагон спешит, в вагоне — жизнь.
Одни стоят, другие дремлют:
У них у всех усталый вид.
Над головами — город древний...
А голос внутренний твердит:
Не разделил я их заботы,
В труде нелегком не помог.
И пробудили совесть ноты
Щемящей музыки тревог.
Вагон в метро, в вагоне — люди.
Ах, если б им ноктюрн сыграть,
Преподнести добро на блюде,
С любовью густо замешать,
Чтоб души их очаровать.
1992
Скрипач
Безоблачно ли небо, дождь, туман,—
Светило жизни всходит и заходит.
Известна эта истина. Обман —
Лишь там, где страсть и чувства наши бродят.
Пленяемся, как правило, не тем,
Что истинно, духовно и красиво,
И суетно проходим мимо стен,
Скрывающих от скучных взоров диво.
Да, я спешу в Рахманиновский зал
В тот час, когда уж длинны тени;
Пришел, волнуюсь, жду и миг настал:
Со скрипкою на сцену вышел гений,
Мой гений, — и у меня других нет мнений...
Рука изящно описала полукруг,—
Смычок со скрипкой слились воедино;
Скрипач прищурился, качнулся вдруг,
И в души чуткие вливаться начал звук,
Рождающий волшебные картины;
Мир очертания привычные терял
И стал, как чистый, правильный кристалл
Скрипач вершил сложнейшую работу:
Он здесь шедевр публично создавал
Своим талантом и трудом до пота.
О, Муза вдохновения, прийди:
Увидишь, как скрипач сосредоточен,
И как в движеньях вроде бы и точен,
Но сердце-то волнуется в груди!
И чтоб своей игрой пред публикой не пасть,
Он каждый раз большую платит цену;
О, укроти волненье в нем и страсть,
И помоги ему, прийдя сейчас на сцену.
И чудо совершилось на глазах,
В игре преобразился мастер Музы:
С души как будто сняли тонну груза,—
Запели струны соловьем в лесах.
Не музыка, не звук, а Благодати дух
Заполнил его душу, ум и сердце.
Он так играл: блаженно и без мук,
Как гимн Творцу звучало ныне скерцо.
Тонуло в звуках время Бытия,—
Гармония уводит в бесконечность.
О, мой скрипач! Лишь только ты и я
Жалеем, что игра не длится вечность.
Вот замерла поющая струна,
И руку опустил скрипач со скрипкой,
Овацией вскипела тишина;
Маэстро с виноватою улыбкой
Стоит огнями рампы освещен,
Теряясь в свете, звуке и пространстве...
Он все отдал. Теперь он отрешен
От мира внешнего, как будто бы не он
Причина торжества, восторга, транса.
И словно бы развеяв сладкий сон,
Отвесил публике поклон...
И все же не дано познать, понять,
Что чувствует и как страдает гений,—
Не потому ли трудно так объять
Высокий смысл и красоту его творений.
1996
Художник
Взгляни вокруг, — увидишь цвет
И то, что мы зовем фигурой;
Они всегда, сомнений нет,
Рождают в ясных душах свет
Или презренье в душах хмурых.
Вот наступил двадцатый век,
И год пятнадцатый сгустился;
Давно уж Черный человек
С мечом в Европе объявился;
С плеча он рубит второй год,
Кругом — вражда, везде — раздоры,
Война гуляет по просторам,—
Как будто гибель в мир идет.
Но жизнь есть жизнь, она — во всем:
В труде, искусстве, песнях, стонах,—
Не истребить ее огнем,
Не отменить ее законом.
И в то же время на Земле
Художник был, творил как прежде,
Но душу он держал в тепле
И сокровенной жил надеждой.
Вот устремил он в космос взгляд
Души мятущейся и страстной,—
Увидел черный там квадрат
И черный крест в овале красном.
В квадрате том застыла мысль,
В овале — время и пространство...
Нет, нет! Судить не торопись,
Что было б лучше Санчо Пансу
Для нас писать. Призыв звучал:
“Долой искусство для искусства!”
А взгляд Горгоны умерщвлял
Творивших дух, будивших чувство
И горы мертвых душ и тел
На фоне неба, как курганы.
Творец квадрата чудом цел,
И устоял пред ураганом.
Но поглотить стремилась мгла
Его квадрат и крест в овале.
Несправедливости игла
Пронзила дух, что был в опале...
Хитер и страшен Вельзевул:
Он губит то, что не по нраву.
Но миру вновь Творец вернул
Полотна Мастера по праву.
Теперь квадраты будят мысль,
А крест с овалом — людям в благость.
В борьбе со злом заложен смысл:
Страданья, труд, — да будут в радость!
1996
Любовь и жизнь
Любовь и жизнь
С любовью встретился опять,
И время отсчитало вспять
лет двадцать пять...
Мы были молоды, свежи,
Но нас бросала резко жизнь,—
только держись.
Мы пили жизнь, как воду пьют,—
Восторг любви, души салют,
в сердцах приют.
И сущим всем напоены,
И без вина опьянены,
и нет вины,
Что жили мы полет творя,
Не зная дат, календаря.
Неужто зря ?
О, где ты младости весна,
И грезы сладостного сна?
Так жизнь пресна.
Мгновенья чудные лови:
Потухнет пыл страстей в крови,—
Пожар любви.
Чтобы любовь жила с тобой
Всю жизнь иди одной тропой —
Любви большой.
1996
Любовь и разлука
Далеко, далеко за Кавказским хребтом,
У лазурного теплого моря
Кто—то песню поет очень грустно о том,
Как Любовь и Разлука все спорят.
Вот Любовь говорит: “Мне не надо разлук,
Ты, Разлука, сердца охлаждаешь!“
Та смеется в ответ: “Без разлук и без мук,—
Ты, Любовь, никогда не бываешь.
Ты, большая Любовь, испытуешь сердца
И Разлука тебе в том порука.
Кто любить может крепко всю жизнь до конца,—
Тем не страшны ни смерть, ни разлука! “
Вот окончилась песня, но спор вековой
Не окончен. В магическом круге
Остаются Любовь и Разлука с тобой,—
Моим верным единственным другом.
1987
Слова о любви
Тот подвижник любви и ее пилигрим,
Кто любовью высокой, как жаждой томим...
Пред тобою предстану явленьем любым
И любым материальным началом,
Чтоб напомнить тебе о блаженстве любви,—
Той любви, о которой мечталось.
Разольюсь тишиной в пору белых ночей,
Чтоб услышать могла тишину ты.
Когда песню мою будет петь соловей,—
Знай, с тобою я в эти минуты.
Расстелюсь пред тобою широкой рекой:
Мои чувства порою безбрежны.
Когда воду погладишь ты нежной рукой,
В сладкий сон погружусь безмятежно.
Проплыву белым облаком солнечным днем
Над тобою, веселой, беспечной,
Чтоб обнять твои плечи, прольюсь я дождем,
И счастливый уйду в бесконечность...
Кто подвижник любви и ее пилигрим,
Тот в любви беспределен, — он Богом любим.
1991
Судьба и жизнь,
вы так превратны...
О, сколько в мире заблуждений!
Квадрат желаний, куб страстей
Возводят в сферу вожделений
Сердца и помыслы людей.
Любовь и ненависть едины
В происхождении своем,
И этой связи есть причина:
Где плоть, там страсть, — всегда вдвоем.
Когда любовь есть страсти рвенье,—
Она недолго проживет:
Ее, как ненависть, забвенье
После тлетворной смерти ждет.
Но есть любовь, что выше смерти,—
Исток ее необъясним.
Чем на земле ее измерить?
Какой над ней сияет нимб?
Любовь Ромео и Джульетты
Осталась тайной навсегда,
Хотя Шекспир поведал свету
О том, как дикая вражда
Между людьми родов двух знатных
Убийцей стала. Без венца
Остались юные сердца.
Судьба и жизнь, Вы, так превратны.
В формализованном законе
Духовной жизни места нет,
И, что свершилося в Вероне,
Тому внушительный ответ.
Но не приемлет ту развязку
Душа как тягостный конец:
Где смерти пир, как в старой сказке,
Там торжества любви венец.
1996
Любовь и космос
Когда любовь звездой мелькнула
На небосклоне бытия,
Причин и следствий цепь замкнулась,
И в мир явились ТЫ и Я.
Путями сложными блуждая,
Тела и души, наконец,
Сомнений путы отметая,
Нашли любви своей венец.
И под венцом тем постигали,
Порой без хлеба и без дров,
И глубину вселенской дали,
И тайну призрачных миров...
В моей душе с невинной страстью,
Отображая образ твой,
Соединялись тайной властью
Твои черты и мир иной.
Твоих волос струились косы,
И ниспадали с хрупких плеч,—
Они тянулись в дальний космос,
И продолжали дальше течь...
Твои глаза лучились светом,—
В них видел я огромный мир:
И след блуждающей кометы,
И свет далекой Альтаир.
Когда чарующие звуки
Ты исторгала из груди,
Непроизвольно мои руки
Тянулись к Млечному пути.
И мне казалось: небо пело
И космос музыкой звучал.
Любовь и космос — без предела,
Как все начала — без начал.
Умрут тела, умчатся души,
Искать иного бытия...
Когда Завета не нарушим,
То вечны будем ТЫ и Я.
1992
Образ любимой
Качаются ветви цветущей сирени,
Волнуются травы прибрежных лугов,
Ласкают ли плавно плывущие тени
Скользящих по шелку небес облаков,—
Мне чудится образ, движенье любимой,
И воздух, струясь, обретает черты
Эскизно простые, но очень мне милые,—
Вот так и во всем мне являешься Ты.
Заискрятся ль снегом пушистые ели,
Волна ли на берег лениво плеснет,
Услышу ли я соловьиные трели,
Когда на рассвете вокруг все замрет,—
Твой образ повсюду, везде предо мною;
Твое отраженье я вижу во всем:
Любуясь природой — любуюсь тобою,
Ее и твоим освещаюсь огнем,
Ее и твоим согреваюсь теплом.
Язычник в страхе камень в бога превратил,
Я от восторга все тобой одушевил.
1989
Венец любви
Я обновляюсь с каждой встречей,
И возрождаюсь с каждым днем,
Когда свиданья час отмечен
Любви сжигающим огнем.
Душой с тобою молодея,
Отодвигаю тленья грань,—
Ту, за которой лишь жалеют
И платят прожитому дань.
Скупец нетраченные силы
Тогда по каплям отдает.
Другой — купец, перед могилой
Любовь проклятью предает.
Но я, как мот, люблю до срока,
Когда моя остынет кровь,
И вместо пошлины — оброком
Плачу я за свою любовь.
А коль пресытишься ты мною,
Любовный кубок осушив,
И жизнью будешь жить другою,—
Мы будем связаны струною
Твоей восторженной души.
Наступит срок — струна порвется,
Ее заменишь ты другой,
И коль удачен жребий твой,
То твое сердце вновь забьется
От наслаждений и любви,
Ты будешь счастлива, а я — увы!
Но не ропщу я пред судьбой,—
Уйду спокойно в мир иной.
И, зная наперед, что ждет меня такой конец,
Я все равно из рук твоих беру любви венец.
1991—1996
Посвящается Т. М.
Ты мой причал
О нет! Не лгал я пред тобою,
Когда сказал тебе: “Люблю!”
Моя любовь сродни прибою,
Но чаще даже кораблю.
Прибой бывает слаб и нежен:
Он чуть заметною волной
Ласкает взор и слух не режет,
И тихо плещет пред тобой.
Царит недолго штиль на море;
Вот вихрем вздыбилась волна,
Терзает брег, как зверь, она,
Резвится с шумом на просторе.
Но, наигравшись вволю, волны
Смиренно умеряют бег,
И вновь они прибоем томным
Тихонько плещутся о брег.
Прибой и берег — неразлучны:
Соединяет их волна,—
Она любви моей созвучна,
А берег мой — лишь ты одна!
Корабль не может у причала
Прожить всю жизнь — нужны моря!
Он так устроен сызначала,—
Его для плаванья творят.
И все ж корабль льнет к причалу,
Когда напоен он тоской...
Так, я из странствий, одичалый,
Иду к тебе, и вновь с тобой
Делю я радость и печаль,
И вновь мне прошлого не жаль.
Ты — берег мой, такой родной,
Причал судьбы моей шальной.
1988
Идеал
Ты для меня, как у Блока,
Дама Прекрасной Мечты:
Профиль чеканный и локон,
Брошь на упругой груди,
Пальцы изящные в кольцах
И на запястье браслет,
Голос — ансамбль колокольцев,
Взор твой — чарующий свет;
Тайну скрывают походка,
Шелком обтянутый стан,
Страсть излучаешь, но кротка,
Загадочна, словно туман;
Облик твой ярок и светел
Словно светильник во мгле,—
Нет тебя ближе на свете,
Достойнее нет на земле!
1997
Апрель в декабре
Весь город как нитью плотно окутан
Замысловатым и сложным маршрутом:
Всегда я — в походе, всегда я — в пути,
Причина движенья — любимая, Ты.
Ищу я свидания всюду с тобой,
А город шумит, и шумит как прибой.
Иду, под ногами сугробы и лед,
Но сердце весеннею скрипкой поет,
И весело мне: слышу с крыши капель,—
Декабрь кругом, — для меня же апрель!
Иду зачарован, как будто во сне,
Хрустальные капли звенят в тишине.
Апрель в декабре — это так хорошо!
Я вместе с тобою все шел бы и шел...
Сплошной пеленой вдруг окутал нас снег,
И вихрь налетел, и... тебя рядом нет;
От зависти враг закрутил канитель,
Чтоб мне отомстить за мечты и апрель.
Но ветер с пути никогда не собьет,
Коль скоро любовь позывные дает...
На улице шумной дома стоят в ряд,
Но лишь к одному устремлен пылкий взгляд.
Пусть злится и пляшет седая метель,—
В твой дом принесу я любовь и апрель!
1964
Письмо от друга
На эту тему: “Получил письмо от друга...”
Написано так много песен и стихов,
Но повторений не боясь, тебе, подруга,
В ответ я шлю десяток нежных слов.
Письмо — листок бумаги и чернила;
Все тривиально: марка, штемпель, адресат,
Но если на конверте почерк милой,
Еще письма не распечатав, я уж рад.
Да, рад тому, что друг не забывает,
Коль письма пишет — настоящий друг,
Хотя, быть может, он меня ругает,
А может быть, в любви признался вдруг.
В волненьи осторожно я конверт вскрываю,
И, быстро развернув исписанный листок,
Как только “Милый друг!” я прочитаю,
В душе — воспоминаний вихрь и чувств поток.
1964
Любовь – и музыка, и цвет
Фейерверком вспыхивают дни свиданий
С тобою в памяти моей,
И видятся сквозь годы, расстояния
Они гирляндой праздничных огней.
Хотя твоя душа иного свойства,
Любовь в ней также музыкой звучит,—
Она без электронного устройства
Мне в сердце сладостно стучит.
Аккордами звучат души твоей призывы,
И гамма светочувств идет тебе в ответ;
Сменяются чредой идущие приливы,
И следует за звуком чувства страсти цвет.
И ощущения мои, сливаясь с цветом,
Определенным цветом радуги страстей,
Таинственным высвечивают светом
Гармонию моей любви с твоей.
Гармония любви, — какое это счастье:
В ней ощущения, и цвет, и звук слились;
В их недрах зародившиеся страсти
Свершенным таинством любовь уносят ввысь.
1969
* * *
В письме себя назвав моей рабыней,
Ты добровольно в рабство отдалась.
Но не раба ты, а моя богиня,
И беспредельна надо мною твоя власть.
Я господином стал лишь на мгновенье,
Чтоб пред тобою сразу на колени пасть.
Ты мне дала познать и вожделенье,
Любовь и жизнь, таинственную страсть...
Не знаю, что предписано судьбою,
Но я тебя, рабу, вознес на пьедестал.
Себе оставил я мечту: такой рабою
Чтоб только я повелевал.
1964
* * *
Я сидел у ног твоих,
Облокотившись на колени.
Тот вечер был прекрасно тих,
И неподвижны были тени.
Молчала ты, молчал и я,—
И это было так прекрасно.
Тот час земного бытия
Был прожит нами не напрасно.
1963
* * *
В кошмарах семейной драмы
Тебя вспоминаю опять,
Когда о Прекрасной Даме
Стихи начинаю читать...
Я помню короткие встречи,
Объятия ласковых рук;
Дивные страстные речи
Ты мне шептала, мой друг.
Прекрасные в прошлом мгновенья
Волнений и радостных мук;
Нет без тебя вдохновенья,
И все так уныло вокруг.
Хочется высказать многое:
Сердце не хочет молчать,
Наполнены мысли тревогою,
А мне остается лишь ждать.
Счастье мелькнуло звездою,—
Вспыхнет ли сново оно?
Кто мне предскажет: с тобою
Встретиться вновь суждено ль?
1965
Жива ли ты?
Мой ум блуждал средь хаоса событий,
Что в Лету канули давно.
В блужданьях этих не было открытий,—
Ведь прошлое порой как терпкое вино:
И не пьянит, и не дает услады,
Не горячит и не волнует ум,
Одно лишь оставляет нам в награду,
Покой души, как в тихую прохладу,
Освобождение от тяжких дум.
И вот я пью вино воспоминаний,
Чем больше пью, тем увлекательней оно,
В нем нет былых разочарований:
Любить в прошедшем миру не дано.
Я вспомнил о тебе совсем немного:
Твои порой нелепые мечты,
Как с жизнью шла ты невпопад, не в ногу...
Так много времени прошло! Жива ли ты?
А коль жива, то что с тобою стало?
Сбылось ли то, о чем мечталось?
И был ли принц — любовник молодой,
Француз, скрипач иль кто другой?
Кому твоя любовь награда?
Кто разделил с тобой твою любовь?
Или тебе земных страстей не надо,
Устало твое тело, охладела кровь?
Быть может, ты теперь спасенья ищешь,
Читая фолианты мудрецов,
И хочешь стать и нравственней, и чище,
С руки сняв обручальное кольцо?
Каким путем идешь, какой дорогой,
И созидаешь ли духовный храм?
Пришла ли ты к заветному порогу?
Ах, если б можно было знать, что там...
Из ветхого наследства нам досталось
Не так уж много: чувство красоты,
Стремленье к Богу и полет мечты.
Но, может быть, кому-то не досталось?
Жива ли ты? Жива ли ты?
А коль жива, то что с тобою стало?
1997
Сонеты
Мечты
Мои разбитые мечты...
Давно угасло вдохновенье.
Меня спасти лишь можешь ты,
Развеяв все мои сомненья;
Разворошив костер души,
в него своей любви подбросив,
Тоску мою ты сокрушишь,
И я забуду свою осень.
Я стану будто молодым
С душой, тобою обновленной.
Мечты, мечты! Они как дым
Туманят часто ум влюбленных.
Душа дана нам, чтоб страдать, любить,
А дух и разум, чтобы мудрым быть.
1962
Мечты и дух
Пора избавиться от черной меланхолии,
Разбить седой души окаменелость,
И вспомнить,— в мире есть и солнце, и магнолии,
И чувства добрые, и мыслей смелость.
Пора мечты и дух, закованные в латы,
Освободить от ржавого металла,
Чтобы опять мечты дороже стали злата,
А сердце от восторга трепетало.
Пускай же зрелый ум подружится с весельем,
А душу увлекает окрыленность
Мечты и духа; юная влюбленность
Пусть дарит чудные мгновенья вдохновения.
Тому, кто в мире этом верит чуду,
Любовь и духа взлет наградой будут.
1965
Твои глаза
Способна ты любому цвету
Придать особый колорит,—
Вот тема нового сонета.
Пусть вдохновенье говорит!
Глаза твои как цвет восхода,
Небес апрельских синева,
Как зелень самых нежных всходов,
Иль вод байкальских глубина.
Глаза твои — источник света,
И отблеск их на всем лежит;
Как свет блуждающей кометы
Твой взгляд таинственно манит...
Одним — несет он вдохновенье,
Другим — лукавое забвенье.
1975
Восточный сонет
Судьба—злодейка нас сумела разлучить:
Угодно было так и року, и врагу,
Чтоб без любви твоей мне трудно было жить,—
Моя душа перед твоей навек в долгу.
Воспламенил себя я пламенной мечтой,
И пробудил в тебе былые грезы,
Но так случилось: ты не можешь быть со мной,—
И в утешенье остаются слезы.
Нет, не известно, кто утешится скорей,
Но в жизни рядом радость и страданья,
От них любовь становится сильней,—
Неразделенная, в воспоминаньях.
И тем прекрасен этот белый свет вовек,
Что любит и страдает каждый человек.
1987
Женщине
Любая женщина достойна поклоненья,
Но предпочтение — одной из них,
Чей образ неожиданно возник
И чувства тайные привел в движенье:
Порыв возник, но волей провиденья
Иль счастье обретем, иль жертвенный конец, —
От женщины спешим принять любви венец,
Как рыцари, без страха и сомненья.
Любовь, как свет, рождает вдохновенье,
Добра и красоты она — родник,
Кто сердцем и душой к нему приник,
Тот жажду утолит с великим наслажденьем.
Любовь приходит словно наважденье,
Непредсказума она как сновиденье.
1998
Философия любви
Я думал, отказавшись от тебя,
Вдруг обрету желанную свободу.
И все же был наивен я: из бытия
Нельзя отринуть главное — природу.
Явлений суть — движенье и покой,
От тела не отнимешь форму силой.
С утра до ночи ощущаем свет дневной,
Хотя порой не видим мы светила.
У следствия с причиной — цепь одна,
Она незримая во всем и всюду.
Страданий и любви я чашу пью до дна,
Любовь твою ко мне считаю чудом.
Вот так, свободен я: любить тебя иль не любить,
Но не могу я без любви твоей свободным быть.
1989
Тебе одной
Я посвящал тебе сонеты,
Когда был скромен и стыдлив,
Одной мечтою лишь согретый,
С тобой любви не разделив,
Не испытав ни разу счастья
Вдвоем проведенных ночей,
Ни томной ласки, жаркой страсти
Твоих объятий и речей.
Я обречен судьбой лелеять
Твой образ в памяти своей,
Но упрекать я жизнь не смею,—
Любовь в разлуке лишь сильней.
Сквозь слезы написал я сей сонет:
Мне без тебя на свете счастья нет!
1990
Исповедание души
Размышление
Жгучие мысли роняет наш мозг,
Словно свеча свой расплавленный воск.
Как только на воду воск упадет,
Мгновенно он стынет и образ дает,
Образ недвижный, как прошлая жизнь.
Но может ли стать неподвижною мысль?
Да, мысли текучи и жгучи порой,
И стынут от ветров судьбы роковой,
И жизнь замирает, не бьет уж ключом,
Исхлестана совесть, как тело бичом.
Ставили свечи в храмах, в домах
В случаях разных с надеждой в глазах.
Но таяли свечи, и свет угасал,
И гасла надежда, — страх душу терзал.
Жгучие мысли, как пепел с золой,—
Лишь память о прошлом, о жизни былой.
Жгучие мысли, — то грех иль не грех?
Нам бы молиться почаще о всех,
Нам бы покаяться всем на виду.
Грешные мысли, куда заведут?
Очистить бы душу разом на век,
Но слаб и беспечен пока человек...
1996
Откровение в зимнем лесу
Чрез зимний лес бреду неспешно,
Но слышу вдруг: “Ты грешный, грешный!“
Пред взором жизнь предстала вмиг;
Узрев дела свои, я сник.
Искал я праведный свой путь,
Чтоб в тайны духа заглянуть,
Но ложным путь мой оказался:
Я грешным был и им остался.
Но нет в душе унынью места,—
Ведет к спасенью путь известный.
Вот только как себя распять?
Иль буду я грешить опять?
Зовет и манит грешный мир
На сладкий гибельный турнир!...
Вот пилит лес мужик, — не тужит,
А снег идет и сильно вьюжит.
1996
На перепутье
Человек, умирая, ничего не берет с собою.
Или подвиг добродетели, или служение
греху приносит он к дверям гроба.
Св. Ефрем Сирин.
2-й гимн “О покаянии”
Известно всем , что дети — мудры,
А мудрость — чистоте под стать;
Их растерять легко как кудри,—
Но по частицам не собрать.
Я был наивен, чист и светел,
Горел спокойно, как свеча;
Не ведал я, что жизни ветер
Нагонит страсти и печаль...
В истоме смутных ожиданий
Любви, добра, счастливых дней
Я жил, но жег огонь желаний
И пыл безудержных страстей.
Сгубил я душу вожделеньем
Земных свершений и утех;
Я пренебрег предупрежденьем,
Что так приятен, сладок грех.
Едва искрой зажгутся страсти,—
Начнут затем костром пылать:
Сквозь скуки мрак проглянет счастье,
А вслед за ним грядут напасти,
И в чем был грешен — не понять.
Растратил жизнь свою так скоро,
Как будто сотню серебром.
Глядят из прошлого с укором
Любовь, и Гений, и Добро:
Я как-то их и не приметил
Средь суеты сует, тревог.
Но мы всегда за то в ответе,
Что нам дается как залог
Во имя нашего спасенья
С момента самого рожденья.
Теперь стою на перепутье:
Куда идти, чего желать?
И что скажу я строгим судьям,
Когда придется отвечать:
За все поступки и желанья,
За все разлуки и свиданья,
За все веселье и страданья,
За все, что сделал, и что нет?
За все и вся — один ответ...
Но кто прольет на это свет?
1996
* * *
Живешь, спокойно бьется сердце,
И нет волнений, ум молчит.
Взыграет вдруг желаний скерцо,
И вслед страстей оркестр звучит.
Но в лад играют страсти редко,—
Нет дирижера у страстей.
А страсть, греха являясь предком,
Уводит душу в мир теней.
Куда ведет, к каким напастям,—
Известно только небесам.
Нет на земле духовной власти,—
Вся власть у плоти и греха.
1996
Полет души
Полет души — явленье духа,—
Того, что в горней вышине,
В благоговейной тишине
Струит призыв; когда же слуха
Души и сердца он коснется,—
В них благодатью изольется;
Тогда душа воспламенится,
Чтоб мир неведомый познать,
Вспорхнет стремительно, как птица,
Оставив плоть в ночи дремать,
И полетит в полет опасный,
Влекома тем призывом страстным.
Душа летит в пространстве новом,
Земным законам вопреки,
Движенья быстры и легки;
В том мире дух — первооснова,
Он раскрывает тайны мира
Душе, летящей средь эфира;
Кругом виденья: духи, тени,
И душ усопших города,
К Творцу ведущие врата...
Там нет терзаний и сомнений:
Земных работ отпало бремя,
Исчезли тяжесть, боль и время.
Влечет и манит путь познанья,
Но краток времени полет,
Земная плоть душу зовет,—
Еще не время расставанья:
Здесь, на Земле, путь к очищению,
Иль к заблужденью и паденью.
Душа вернулась вновь на Землю
И с плотью погрузилась в сон.
Заутро грех ее объемлет
С греховной плотью в унисон.
Душа, душа! О чем ты страждешь?
О чем грустишь? Иль тайны жаждешь?
1998
Выбор
... ты сам себе собираешь гнев на день гнева
и откровения праведного суда от Бога,
Который воздаст каждому по делам его...”
(Рим. 2, 5, 6)
Овцы Мои слушаются голоса Моего,
и Я знаю их, и они идут за Мной...”
(Ин. 10, 27)
Когда душа живет во тьме, без света,
И к Богу занавешено окно,
Когда колеблются от злого ветра
Судьба и жизнь, взаправду — не в кино,
Уместно ль вопрошать: “За что мне это?”—
Не лучше ли спросить: “Зачем дано?”
В сем мире есть расхожее сужденье,
Когда настанет горе иль беда,
У Бога, дескать, кончилось терпенье:
Он воздает нам за грехи всегда;
И за конкретный грех идет возмездье,
За тайный или тяжкий, то вдвойне.
Беда и горе будто средство мести
За то, что люди служат сатане.
Нет, нет. Бог не приемлет наказанье,
Поскольку Он — любовь и наш Отец,
И просто допускает испытанье
Для всех заблудшихся овец.
Но, коль овца подаст свой слабый голос,
Господь найдет ее во тьме среди травы.
Без воли Вышнего не упадет и волос
Любой и даже с буйной головы.
Бог доставляет радость и надежду
Тому, кто обратит к нему свой взор,
И обещает белые одежды,
Но не позорный страшный приговор,
Что грешнику любому так уместен
За помыслы его и за дела;
Он предлагает дело делать вместе,
Чтобы душа была чиста, бела
И белым скромным цветом расцвела.
1997
Пора покаянная
С того времени Иисус начал проповедовать и говорить:
покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное.
(Мф. 4, 17)
Кающиеся должны оплакивать свои грехи и совершать
все, что свойственно покаянию, от чистого сердца.
Св. Василий Великий.Правила
богоугодной жизни.Правило 1 (3).
Вот и настала пора покаянная:
Время поста и усердных молитв.
Страждешь, душа, ты моя окаянная,
И ретивое, волнуясь, болит.
Слишком уж много грехов за мной водится,
Был я заносчив, беспечен, но слаб.
Что же мне делать, скажи, Богородица?
Как заслужу твою милость я — раб?
Кайся же, кайся, душа окаянная,
И проливай за слезою слезу;
В храмах читают Канон покаянный
И за свечой возжигают свечу.
Если поля добродетели нашей
Яро взрезают страстей лемехи, —
Вместо достоинств взрастают грехи —
Страсть, будто враг, все добро перепашет.
Волю стальную, как ржа, разъедают
Леность и праздность, соблазны, пиры.
В дни покаянья мысли снедают:
Можно ли совесть с грехом примирить?
Кайся же, кайся, душа окаянная,
Слезы пролей — покаянья плоды;
Видишь ли жертвенный крест деревянный?
Жертвы Божественной зришь ли следы?
Разве напрасной была эта жертва?
Кровь и страданья Христовы — не зря,
Ради того, чтоб воскреснуть из мертвых,
Чтобы спасенья светила заря.
Как же спасется душа моя дрянная?
Как же заслужит прощенье грехов?
Молись же и кайся, душа постоянно:
Славь Его присно, во веки веков!
Кайся же, кайся, душа окаянная,
Помыслом, плотию строго постись.
В храмах читают Канон покаянный:
Встань на колени, — смиренно молись...
1998
Великий пост
Оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает
людям всем повсюду каяться. Ибо Он назначил день,
в который будет праведно судить вселенную.
(Деян. 17, 30-31)
1
Пост Великий — пора воздержаний,
Обуздания плоти, страстей,
И глубоких душевных страданий,
И познания сути своей, —
Своей сути греховной и гордой:
Нет в ней ясности и простоты;
Да, душа словно берег в фиордах,
Как покрытые снегом хребты;
И так часто подобно лавине
Низвергаются ярость и злость...
Вот уже подошел к середине
Во спасение данный нам пост.
2
Пост Великий, его середина —
Три недели упорных молитв.
Отчего же подкралась кручина,
И душа моя страждет, болит?
То ли силы мои на исходе —
Не привык обрезать страсть свою?
То ли враг в искушение вводит,
Погубить чтобы душу мою?
Шепчет враг: “Ну, зачем добровольно
Кандалы обретать и страдать;
Скажешь Господу: в грех впал невольно,
Не сумел, дескать, с ним совладать;
И любому греху оправданье,
Коль захочешь, найдешь ты всегда.
Если главное в жизни желанье
Объясненье найти для греха, то тогда
Можешь жить и грешить ты спокойно,
Ублажая и душу, и плоть...
Как ты сможешь меня побороть,
Коли совесть твоя, что покойник?”
Побежали по телу мурашки
От коварных и льстивых речей,
И душе стало душно и страшно:
Заболотился, умер ручей
Совести, некогда чистой моей.
3
Середина поста. Укрепиться
Меня церковь сегодня зовет:
Исповедаться и причаститься,
И вступить с Богом в Новый завет;
Укрепиться, дожить до седьмицы,
Что идет за Великим постом,
Чтобы сердце весеннею птицей
Волновалось при мысли о Нем.
Пост Великий окончится скоро;
Каждый день нужно строго прожить,
Чтоб и этот не стал нам укором:
Не сумели опять совершить
То, что должно в спасенье души.
1998
* * *
Ибо все водимые Духом Божьим, суть сыны Божьи.
(Рим. 8, 14)
Бесплодны все мечты о счастьи,
И ложны все златые сны...
Стремись, чтоб в душу тихой страстью
Вливался Божий Дух причастьем, —
В тот миг мы — Божии сыны:
И видим яркое сиянье, —
То слава нашего Отца, —
Душа готова к воздаянью,
А плоть — к принятию венца, —
Венца распятого Христа!
1999
Миротворцы
Блаженны миротворцы, ибо они
будут наречены сынами Божьими.
(Мф. 5, 9)
Но вам слушающим говорю: любите врагов ваших,
благотворите ненавидящим вас, Благословляйте
проклинающих вас, и молитесь за обижающих вас.
(Лк. 6, 27, 28)
1
Блажен и тот, кто миротворцем
Слывет в обители земной,
Он сыном Божьим наречется,
Когда свершат за упокой
Молитву на краю могилы,
Что навсегда укроет прах,
Когда душа в иных мирах
Начнет свершать полет бескрылый
Под притяжением Творца
Туда, где жизни нет конца.
2
Вражда всегда, как ржа железо,
Мир разъедала с первых дней;
Она туманною завесой
Сердца окутала людей,
И отвратила их от Бога,
Все мысли спутала в умах,
Чтоб сатанинской шли дорогой
Во тьму, где ненависть и страх.
Вражда накрыла мир весь тенью
И тянет к гибели, забвенью.
3
Путь миротворца к миру труден:
Его судьба — врагов мирить;
Кругом вражда, нет мирных буден,
Кровавый призрак впереди,
И льют враги потоки брани,
Угроз, воинственных речей,
И слышен уж в каком-то стане
Звон копий, сабель и мечей.
Когда зовут на бранный пир,
Так ненадежен, хрупок мир.
4
Тут миротворец меж врагами
Встает, чтоб к миру их склонить.
Тонка, непрочна мира нить
И рвут ее народы сами;
И распинают миротворцев:
Свои предатели зовут,
Нередко отдают под суд,
Когда у власти ратоборцы.
Вражда и низменные страсти —
Оружье многих, кто у власти.
5
И как не вспомнить тех, кто с миром
Посланцем шел во вражий стан,
Кто обезглавлен был секирой
Или погиб от пыток, ран.
Его ж лазутчиком считали,
Никто не верил ни на грош
Тому, что мир им предлагали:
Война — вот правда, мир же — ложь.
Но миротворца назначенье —
Мир добывать всем во спасенье.
6
Он послан Богом в мир жестокий
Сердца озлобленных смягчить,
И в этом замысел глубокий:
Вражде, войне путь преградить.
Не допустить в семье раздора,
Благою вестью просветить,
И божьим словом, чистым взором
Готовых вспыхнуть охладить.
Где мир в семье, там и отрада,
А миротворцу — все, что надо.
7
Он сеял дружбу — Мир обильно,
Как злак созревший, пожинал,
И радость жизни, мир стабильный,
И все, что каждый ожидал.
Он сеял мир — в душевных нивах
Взрастала кроткая любовь,
В сердцах надменных, горделивых
Гасилось зло, смирялась кровь,
И слово острое, как жало,
Уже зловеще не звучало.
8
Он знал законы Моисея;
Нагорной проповеди свет
Туман и мрак ему рассеял,
Чтоб он вступил с Христом в завет:
Не сотворил себе кумира,
Был кроток, милостив душой,
Но духом тверд и ради мира
Готов был жертвовать собой.
Внемлите миротворцу, братья!
Он крест несет вплоть до распятья.
9
Да, он любил врага как друга,
И ненавидящим прощал,
То не его — Христа заслуга,
Что людям заповеди дал.
Он не судил, был милосердным,
Ни от кого не ждал наград,
В молитвах был весьма усердным,
Мир возносил как ветроград.
Он шел Христовою стезею,
И мир омыт его слезою.
10
Ушел из жизни миротворец, —
Его к себе Господь призвал,
И сразу видно: чудотворец
Мир в грешных душах пробуждал.
Да, не ценили его люди,
Когда он, жертвуя собой,
Мир приносил, как торт на блюде,
А с ним и счастье, и покой.
Тоскуйте, люди, о потере, —
Спасенье ваше только в вере.
11
Когда над всеми суд начнется,
Он сыном Божьим наречется.
1999
Разговор с другом
Мой друг, зачем вы говорите
О добродетелях моих?
Их нет, как в черном колорите
Изображений нет цветных.
Где только круг, там нет квадрата;
Несовместимы лед с огнем.
Вся жизнь моя сплошная трата
Того, что духом мы зовем.
Растратил я свои таланты
И все, что Богом мне дано:
Стремлений чистых бриллианты
Золой рассыпались давно.
Казалось мне, за внешним лоском
Грехов не видна колея,
А жизнь стекала мутным воском
Во тьму, где прах небытия;
А вместе с жизнью добродетель
Подобно воску истекла,—
И обнажилась сеть из петель
Греховных дел, коварства, зла.
Мой друг, хвалите осторожно
Мои достоинства, успех,—
Они, как правило, ничтожны,
Зато громаден всякий грех.
В мирских страстях и лени праздной
Жизнь промелькнула как во сне.
О, сколько дел греховных, разных,
Свершилось по моей вине.
Развеет кто мою тревогу,
Как проживу остаток дней?
Душа моя одета в тогу
Пороков, сладостных страстей.
Я знаю: ждет меня расплата
Терзаний чашу вечно пить,
Коль не прощу обиду брату,
Не научусь врага любить,
Не стану кротким, милосердным,
Не буду я добро творить,
Не возгорюсь Творца усердно
О всепрощении молить.
Душе моей так одиноко
В ущельях прошлых тусклых лет...
Вечерний быстро гаснет свет,—
Во мгле теряется дорога...
Мой друг! — Спасибо за совет,—
Душой и сердцем обратиться к Богу!
1997
Предупреждение
Ибо сказано: во время благоприятное
Я услышал тебя. Вот, теперь время
благоприятное, вот, теперь день спасения.
(2 Кор. 6, 2)
Мы, все, влекомые страстями,
Плывем по жизненной реке:
Куда? Зачем? — не знаем сами.
Кто там, в туманном далеке,
Где жизни круг земной замкнется,
Нас будет ждать?
Перед престолом чьим придется
Ответ держать?
Как ни лукавь, настанет время,
Придет Костлявая с косой,
А вместе с ней вопросов бремя...
Но как ей скажешь: “ Смерть, постой!
Я осознал свое паденье,
В миг страшный сей!
Дай краткий срок для исправленья
Души моей!”
Но смерть не станет ждать и часа:
Ей в мире дел невпроворот.
Вином и желчью полна чаша,—
Пора уже на эшафот.
Что уготовано судьбою,—
Не отменить.
Нам чашу смертную с тоскою
Придется пить.
Лишь только наше покаянье
Откроет Господу сердца.
Пусть будет твердым упованье:
Со смертью плоти — нет конца.
Душе предстать пред Ним придется
На Страшный Суд.
И ей по милости зачтется
Духовный труд.
1997
В больнице
Я, Я Господь и нет Спасителя кроме Меня.
(Ис. 43:11)
Господи сил, с нами буди, иного бо разве
Тебе помощника в скорбях не имамы ми:
Господи сил, помилуй нас.
(Из песнопения
Великой повечери)
Осенней ночью нудно дождь стучит
По окнам дробью барабанной;
В палате тихо говорят врачи
И речь их кажется мне странной:
Консилиум, диагноз и вердикт,
Которому душе не рада,
А сердце так болит,
И в голове стучит, —
С душою что-то делать надо.
Врачи пусть дело делают свое,
Котором когда-то их учили,
Но не они определяют бытие мое,
А тот, Который сделать это в силе.
Так пусть Господь решит, кого спасти.
Пора ли для меня готовить саван?
О, Господи, прости мои грехи, прости!
За все, что было и что будет,
Тебе — слава!
1999
* * *
Когда недуг меня одолевает
И плоть мою терзает боль,
Ум воспаленный трепетно витает,
Чтобы понять страданий соль.
За что же боль? Зачем страданий чашу
Испить мне суждено теперь?
По воле чьей я болью взят под стражу?
Кто предо мной закрыл надежды дверь?
Что ждет меня за роковой чертою?
Где упокоится душа?
А жизнь, — была ли хороша
Иль медного гроша она не стоит?
Вопросов много — больше, чем ответов.
Зачем я жил, спешил куда?
И почему не следовал Заветам
Христа в преддверии суда?
Вот и ответ готов уж сам собою:
В страданьях должно осознать,
Что платим за грехи слезами, болью,
Коли отвергли Божью благодать.
Страдай же, плоть, страдай, душа, в юдоли
Земной, где всем грехам простор;
Омойте же слезами вашу долю,
Чтоб легче встретить приговор.
1996
Тоска
Возможно ль усмирить тоску,
Когда острейшими когтями
Она вонзилась в сердце и в мозгу
Опутала все гнусными сетями.
Любая мысль, души порыв
Мне причиняют боль, страданье;
Я вижу жизненный обрыв —
Нет на земле ведь упованья,
Нет правды, радости в миру;
Душа болит и кровоточит,
Что будет с ней, когда умру? —
Ответа нет, лишь многоточие...
1998
У гробовой доски
Бойтесь более того, кто может
и душу и тело погубить в геенне.
(Мф. 10, 28)
Не должно оставлять в небрежении мысль о судах Божиих,
но должно бояться их, хотя воздаяние и не тотчас следует.
Св. Василий Великий.Правила
богоугодной жизни.Правило 11 (1).
Не знаю, сколько дней осталось
Еще прожить мне на земле,
Но жизнь какой—то странной стала,—
Душа моя грешить устала
И страшно мне: там, в полумгле
Бредет Костлявая с косою,
А вслед за нею сонм теней,—
То все чудовища за мною,
Точнее, за душой моей.
Их злобный вой, зубовный скрежет,
Из пасти смрад и жадный взор
На части сердце рвут и режут
Страшней, чем палача топор.
Блеснув, топор в мгновенье ока
Прервет возможность плоти жить;
Душа, оставшись одинокой,
Страданий чашу будет пить
За все грехи: свои и плоти,
С которой так была дружна...
А тех грехов за ними — сотни,
Вот отчего мне смерть страшна!
Какой безмерною тоскою
Душа томится в смертный час,
Когда пред гробовой доскою
От сна очнется совесть в нас.
Душа так жаждет утешенья,—
Ей предстоит далекий путь
Иль в Светлый Мир, иль в тьму забвенья,—
А совесть тяжким угрызеньем
Ее терзает. Страх и жуть
Пред воздаянием грядущим
За всякий грех, былой и сущий,
Ум воспаляют, давят грудь,
И не дают душе вздремнуть.
А совесть судит так жестоко,
Гораздо строже, чем судья,
За всю бесплодность бытия,
Чтобы очистить нас до срока...
Но что ж свершил мой дух? Иль я,
Живя во мраке заблужденья,
Не отличал добра от зла,
Не думал о своем успеньи?
А жизнь тем временем прошла.
И вот теперь перед кончиной
Душой и плотью трепещу,
Ищу падения причины,
И путь спасения ищу.
Неужто поздно? И страданья
На смертном одре мне не в счет?
И не зачтется покаянье?
Господь, прости! Она — идет...
1997
* * *
Ибо, хотя они в глазах людей и наказываются,
но надежда их полна бессмертия.
(Прем. 3, 4)
От праздных дум и наслаждений
Пора очнуться, милый друг;
Но круг порочных убеждений
Не разорвешь легко и вдруг, —
Так прочно связаны пороком
Душа, и плоть, и дух порой.
Возможно лишь духовным оком
Узреть незримый мир иной:
Усопших белые одежды,
Бесшумный ангелов полет, —
В них свет Сияющей Надежды,
Как солнца луч в зерцале вод.
1998
Памяти Татьяны Г. посвящается
* * *
Кругом холмы, леса, поля.
Просторы эти — край мой милый.
Но вот разверзнулась земля,—
Для друга сердца та могила.
Родные, близкие, друзья
Несут цветы, идут с венками,
А вместе с ними скорбь и я,—
У всех на сердце тяжкий камень.
У похорон есть свой черед,
Довольно четкий, бессердечный.
Когда кого—то вечность ждет,
Любое дело быстротечно.
И вот уж опустили в землю гроб...
Заметным будет это место:
Зимой суровой — крест, сугроб,
Весной — сирени цвет невестный.
И запоет здесь соловей,
Печаль земную отвергая;
С небес сойдет к могиле сей
Душа, усопшему родная,
Чуть погрустит, все обозрит,
Как будто что—то вспоминая,
И вновь внезапно улетит
Туда, где Свет, к воротам Рая.
1997
Памяти В.Н.Бочкарева
* * *
Кто скажет надгробное слово
У края могилы моей?
Судьба оказалась суровой,-
Уж нет самых верных друзей.
И кажется мне: раньше срока
Прошли они путь свой земной,
А я же в недугах, пороках
Молюсь: “Их, Господь, упокой!”
На сердце тоска и кручина,
Зияет в душе пустота.
Я знаю: есть рок и причина
Тому, что теперь звездопад,
Что падают звезды и жизни
Друзей обрываются вмиг,
А мне, верно, жить с укоризной
Под гнетом душевных вериг.
1999
* * *
Часы и дни бегут неотвратимо,
Верстая годы жизни на земле.
Мой срок пришел: смерть стала побратимом,—
Я с нею скоро встречусь в сизой мгле,
Но смерть обнимет только мое тело,
Что тихо превратится в прах земной,
А душу унесет мой Ангел, в белом,
Для вечной жизни в тонкий мир иной.
1999
Быть может, спасусь
Сын Человеческий имеет власть
на земле прощать грехи.
(Мк. 2, 10)
Потемневший от времени лик
На старинной с окладом иконе,
Перед нею согбенный старик
В сапогах и рубахе посконной
Бьет поклоны и молит Христа
Проявить к нему щедрую милость,
Ибо страшно пред Богом предстать
С тем, что в слабой душе накопилось.
Беспокойно и страшно ему
За грехи и падения в жизни,
И уж кажется, что наяву
Отвернулся Христос с укоризной.
Но душевная слабость — на миг,
Утверждение духа — в молитве.
Потемневший от времени лик
Призывает сердца всех на битву
Против зла, и греха, и порока,
Проторить чтобы к Богу дорогу.
В тишине, в полумраке молюсь
На коленях пред образом Спаса
И надеюсь: быть может, спасусь,
Не дождавшись последнего гласа
Той призывной и властной трубы,
На земле не звучавшей ни разу.
Если бы знать все зигзаги судьбы
И все то, что невидимо глазу,
Что влечет к покаянью одних
И толкает других к преступленью.
О, впустую прожитые дни,
Вы достойны слезы сожаленья.
Потемневший от времени лик,
В полумраке мерцает лампада,
На иконе таинственный блик,
А в душе временами отрада.
1997
Зачем тосковать о былом
1
Живем, суетимся и небо коптим,
И суть бытия застилает нам дым:
Зачем мы родились и так ли живем?
Что будет с душою, когда мы умрем?
Не верится в жизнь в тех эфирных мирах,—
Действительно то, что вокруг и в руках.
Лишь очень немногим тогда и теперь
Духом святым открывается дверь;
Там от порога дороги ведут
К духам бесплотным, что службу несут,
Создателю мира славу поют.
Тому, кто потрудится, в дверь постучит,
Ангел откроет и в мир пригласит...
Коль ангел-хранитель стоит за плечом,
Не нужно тужить, горевать ни о чем.
Но с ангелом редко бываем вдвоем;
Как будто одни в этом мире живем;
Об ангеле лишь вспоминаем тогда,
Когда у порога большая беда.
2
Вот холмик могильный, останки твои,
Весной о любви здесь поют соловьи,—
Не прах, но душа — песен тех адресат,
Твоя же душа уж давно в небесах.
Зачем же мне в сердце вползает тоска?
Зачем продолжаю тебе я искать?
Твой ангел—хранитель расскажет о том,
Как службу исполнил пред Вышним, Творцом:
Как бережно душу твою проводил
До самых светлейших эфирных светил,
Где нет ни начала, как нет и конца,
Где дышит все мыслью и Духом Творца.
Зачем вспоминать, тосковать о былом,
Коль ангел—хранитель подставит крыло,
Чтоб душу мою отнести в мир иной
Для радостной встречи с любимой душой...
Но встречи такой удостоюсь ли я?
Что скажет Создатель всего Бытия,
Отец наш Небесный, всему Судия!
1998
Мертвые души
Ибо всякая плоть — как трава, и всякая
слава человеческая — как цветы на траве,
засохнет трава, и цвет ее опал...
(1 Пет. 1, 24)
Грехов браслеты, кольца, ожерелья
Надели вы как праздничный наряд;
От сытости безумной ожирели,
Где некогда ваш светлый, теплый взгляд?
Да, вы когда—то были человечней,
Хотя и жили—то значительно трудней:
Дарили вы другим, что дал Предвечный
Своим созданиям с их первых дней.
Зачем же вы тогда стремились к власти,
И кубок славы осушить до дна?
Зачем вы разжигали пламя страсти,
Иль чтобы в вас вселился Сатана?
Считали вы, что власть и слава вечны,
И царствовать вы будете всегда?
Подвижно в мире все и скоротечно,
Коль даже с неба падает звезда.
Сказал апостол: ”Слава — цвет на травах:
Трава засохнет — сгинет яркий цвет.”
Все так: в толпе кричат кумирам: “Браво!”,
Бросают розы и целуют след,
Но срок прошел — ни их, ни славы нет...
Все рвутся к власти ради славы вящей,
Не ведая, что власть — ярмо, оброк.
Пусть помнят властолюбцы: преходящи
И власть, и жизнь — у них короткий срок.
Час наступает, в прошлом очень гордый,
Страх нагонявший на зверей могучий лев
С названьем звучным, царским, одиозным
Не может проявить ни власть, ни гнев.
Меня и вас объединяет в стадо
Адамов грех и грех иной, любой;
В юдоли жертвенной — одна награда:
Грех искупить, пожертвовав собой;
Вновь человеком стать во имя Бога,
И обрести Ему знакомые черты...
К нему легко бы отыскали мы дорогу,
Когда бы души наши не были мертвы.
1997
Старик
Итак, всякого, кто исповедует Меня перед людьми,
того исповедаю и Я перед Отцем Моим Небесным.
(Мф. 10, 32)
Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня,
ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой
душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко.
(Мф. 11, 29, 30)
Давно меня зовут “Старик!”,
И тем почтенье выражают.
А я к тому давно привык,
Пусть кличут так — не возражаю.
Я знаю: старость — не порок,
А состояние такое.
Не отложить нем старость впрок,
Как лед в барханы среди зноя.
Растает лед и через пар
Он весь рассеется в пространстве.
Вот так и плоть, сей жизни дар,
На сто рассыпется субстанций,
Перемешается с землей,
И назовут все это прахом,—
Кто просто так, а кто со страхом
Перед неведомою мглой.
Всему черед, всему свой срок,—
И не впадай пред смертью в трепет:
Плоть обветшалая — оброк
За то , что жил на этом свете.
А старость — мудрости залог,
Когда ее без страха встретишь,
Лишь только в старости чертог
Душе покаянной приметишь.
Чертог сияет в небесах:
И чисто там, и безмятежно.
Пусть совесть наша на весах
Все взвесит здесь в юдоли грешной;
Пока возможность есть в грехах
Покаяться, молись прилежно.
Начало мудрости есть страх
Перед Творцом Вселенной вечной.
Плоть обратится, точно, в прах...
А что и как с душой беспечной
Случится в жизни бесконечной?
Быть может взлет, иль полный крах?
Лишь только в старости поймешь —
Душе обещано бессмертье...
Одно из двух ей изберешь,—
Ведь не дано ничто ей третье.
Воздастся нам не по трудам,
А лишь по милости Господней:
Он пригласит одних в свой Храм,
Других отправит в преисподню.
Но он учтет, как в жизни, здесь,
Ты очищал себя от скверны,
Познал ли ты Творца, и спесь
Сумел ли сбить с души неверной.
Сказал мне кто—то: ”Я—старик,
И жизнь мне в старости уж в тягость”.
Ответил я: “Ты не постиг,
В чем смерти смысл, в чем жизни радость.
По скудости своей ты не узнал Творца,
И не познал подлунный мир ты,
Как будто жизнь провел под миртой,—
Вот оттого ждешь с трепетом конца;
За иго принял благо ты,
Не ощутил как легко бремя;
Стыдись греха как наготы,
Постись, молись, — пока есть время.
Спеши крепить свой слабый дух,
И о дарах ревнуй духовных:
Молись умом, порою вслух,
Уйдя от всяких дел греховных.
Успей покаяться настроясь,
Чтобы тебя судила совесть,
Сожги свой грех благим огнем,—
Распни себя... Благая весть гласит о Нем,
Делах Его и смерти крестной,
Да это всем давно известно”.
Вот что ответил мне старик:
“Я к покаянью не привык.
Тебе ж скажу: в Христа не верю,
И жил я за глухою дверью,
Что разделила грешный мир
На тех, кто с Богом, и иных...
Я жил беспечно, как сатир,
Мешались часто явь и сны...
Я жил без Бога и без веры,
Ни в чем не зная чувства меры...
Не думал я ни о венце,
Терзаньях духа, о конце
Пути земного, — ни о чем,
Что волновать меня могло бы.
Слова ж разили как мечом,
Пинал я Землю словно глобус.
Я был велик — так мне казалось...
Но все ушло... А что осталось?
Одни грехи,
Кругом враги,
Одно занятье —
Врагам проклятье,
И беспредельная усталость,
И к самому себе лишь жалость.
Я в самомненьи был велик,—
Теперь беспомощный старик.
Могу ли я вернуться к Богу
И душу облегчить в дорогу?”
Умолк старик и тишина
Стеною стала между нами...
Пусть чашу жизни пьет до дна
Любой из нас, но только пламя
Надежды, веры и любви
Очистит душу, отрезвит,
И путь спасенья осветит.
Умолк и я. Молчали оба
И каждый думал лишь о том,
Как далеко ему до гроба,
С душой что будет там, потом...
Чем мне утешить старика?
Как убедить. во что я верю?
Как объяснить: течет река,
Но отними, попробуй, берег,
И нет реки — одна вода:
Она без русла, без предела,—
Затопит все, придет беда
И будет скорбь в земных пределах.
Когда ж закончится потоп,
Когда вода угомонится,—
Кругом болот сплошная топь,
И едкий пар болот дымится...
Вот так безверная душа
Без берегов — догматов веры, —
Сметая нравственны барьеры
Живет, в азарте все круша.
И любо ей — ведь много сласти
В делах, что князь греха дает;
Но улеглись былые страсти:
Ничтожных дел суть тяготит,
Сердца и души холодит
Пустопорожней жизни лед.
От дум очнулся вдруг старик
И посмотрел колючим взором,
Сорвался голосом на крик,
Бессвязна речь звучит укором:
“А ты безгрешен в славе сам?
Тебя, что жизнь—то не трепала?
Не говори мне, что попало,—
Твоим не верю словесам!”
Вновь нарастало раздраженье
В душе больного старика,
И вот уже пришла в движенье
Слов грязных мутная река:
Старик стал обвинять Творца...
Но если здесь поставить точку,
Не будет точного конца.
Я всем ответ даю в сих строчках.
Да, грешен я, — грешнее вас,
Пожалуй, что грешнее вора,
И жизнь моя, вся без прикрас,
Есть жизнь страданий и позора.
Не сосчитать мои грехи,—
За жизнь их накопилось много,
Они, как плуга лемехи,
Перепахали всю дорогу,
Что к горнему вела чертогу...
Но я прозрел: мой путь к спасенью
Через распятье к воскресенью.
Пусть совесть душу рвет, и гложет,
И обжигает как свинец
За все грехи, за все, что прожил;
Пусть пред распятием венец
Терновый на меня возложат.
Как каюсь я — тому свидетель
Один лишь Бог, а я заметил:
Чем чаще каюсь, тем грехов
В себе я больше открываю.
Теперь—то я уж точно знаю:
Завещан нам закон таков.
Теперь я только уповаю
На милость Божию,
Живу, страданием томим,—
Не оправдаться мне пред ним.
1995
Размышления о вечном
Начало
Все через Него начало быть, и без Него
ничто не начало быть, что начало быть.
В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.
(Ин. 1, 3, 4)
Чарует и волнует небосвод
Своею красотой и тайной;
Дух устремляется в полет
К истоку, к точке изначальной, —
Началу всех начал, откуда дух и свет,
И то, чему конца в сем мире нет:
Пространство, время, бесконечность,
И все, что есть и будет вечно.
Начало это — Бог, Творец всего.
Вот и гляди почаще в небо,
Чтобы понять, что без Него
Ни мира, ни тебя бы не было.
1997
* * *
Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь
и не знаешь, откуда приходит и куда уходит:
так бывает со всяким, рожденным от Духа.
(Ин. 3, 8)
Идет ли дождь, метет ли вьюга,
Шумит весна, цветут сады,—
Какая разница для духа:
Он созерцает с высоты
Все бытие и мирозданье.
Дух — выше всякого сознанья
И взлет его необозрим;
И все ничтожно перед ним:
Материя грубая, земная,
И все законы суеты,
И жизнь греховная, пустая,
Где места нет ни для мечты,
Ни для страданий высших, тонких,
Ни для молитв, душе синхронных.
Там, за окном, бушует вьюга,
А где—то ветер парус рвет,
Сидим мы у камина с другом
И духа чувствуем полет.
Где дух царит — там свет и радость,
Познанье светлое Творца
Во всем, что нам дается в благость.
У благодати нет конца:
Коль снизошла она от Бога,
Идешь ты верною дорогой.
Сколь ни шумит, утихнет вьюга,
Дрова в камине прогорят,
И годы жизни друг за другом
Так незаметно пролетят.
Душа и дух, стыдясь, с тоскою
Все чаще будут вопрошать:
“Что там, за гробовой доскою,
Нас вскоре будет ожидать:
Фаворный свет, Творца явленье,
Иль вечный мрак и тьма забвенья?”
Ответ один: здесь, на земле,
И выбор наш, и упованье;
Не очутиться чтоб во мгле,
Спешить должны мы к покаянью.
Идет ли дождь, кругом ли сухо,
Толпа ль на улице шумит,—
Какая разница для духа,
Когда он с Духом говорит...
1997
Судьба
Никто не властен над судьбою,
Как над законом высших сил.
Судьба, что прожито тобою,
А также то, что не прожил,
Но проживешь по воле рока
Или по промыслу Творца.
Никто не может жить два срока,
Но лишь один и до конца.
В самом творении заложен
Его судьбы заветный путь:
Коль ты родился, — жребий брошен,
С пути судьбы уж не свернуть.
Вся жизнь с момента зарожденья
До перехода в мир иной
Суть непрерывное боренье
В юдоли жертвенной земной.
Звезда судьбы, звезда творенья,
Ты в нем самом отражена:
И в виде славы, и забвенья,
Как тяжкий грех и вся вина!
Ты тайной промысла сокрыта,
Как тяготения закон;
Тебе подвластны все: пииты,
цари и судьи, Соломон,
Любой и каждый — от Адама
До тех, кому рожденным быть
И на земле свой срок прожить, —
Участники вселенской драмы.
Судьбою связаны народы,
Есть лик судьбы у бытия.
Под беспредельным небосводом
Наедине — судьба и я.
1997
Большие скачки
Ах, эти скачки иноходцев,
Других рысистых лошадей,—
На ипподром испить страстей
Спешат как в зной к воде, к колодцу.
Азарт кипит и льются страсти
С трибун, где демоны рычат,
Сама наивность в их речах,
Что шансы выиграть во власти
Коней, что скачут сгоряча,
Поскольку шпорят их жокеи,
Ожесточенно бьют хлыстом;
Но в этой дьявольской затее,
Как видно, разум ни при чем,
Да и трудяги-кони тоже,
Жокеев вес, расчет и спесь,
Когда умом рассудим строже,
Поймем: сам случай правит здесь.
Во всем видна его работа:
Споткнулся чей-то Фаворит,
И неприметная Суббота
Уж резво к финишу спешит.
Ругнулись смачно на трибуне
Вслед Фавориту, что отстал,
Суббота с радостной Фортуной
Взвела других на пьедестал.
Звучат мажорно сердца струны
В груди любого игрока,
И в двадцать лет, и к сорока,
Пока азартно ставит втуне
Он на коня иль седока.
Земная жизнь — большие скачки,
Где ставка слишком высока:
Дары и тост на пире брачном
Иль в эпитафии строка.
Как много чувств терзает душу:
Вперед влечет победы страсть,
Страх леденящий волю глушит
От мысли — только б не упасть,
И чтоб не сбросила судьбина
Как седока строптивый конь.
Да, деньги, золото, рубины
Прельщают души как огонь,
Горящий там, в лесу дремучем,
Где жизнь — копейка, смерть же случай,
Где грех кругом и страх ползучий.
Как кони люди в жизни скачут,
Стремятся к финишу быстрей,
Как будто там их ждет удача
И насыщение страстей.
Но финиш — лишь черта на поле
И ось, вокруг которой цель
Как жгут наматывает волю:
Пьянит тот финиш будто хмель.
Да и другой, незримый финиш
Пьянит в делах, игре, борьбе;
И смерть как финиш не отринешь
Из жизни при любой судьбе.
Ах, скачки, скачки, жизни скачки,
Проходят дни в тревожной качке:
То вверх, то вниз, то вверх, то вниз,—
В непостижимый срок сюрприз.
Непредсказуемы все скачки,
Но все равно: стремись, борись!
1998
Солнце по-своему
каждого греет
Природа в единстве всегда перед нами
В явленьях глобальных и в жизни простой.
Единство не сразу увидим глазами, —
Познать его можно лишь тонкой душой.
Едины в движеньях ночные светила,
В безбрежных просторах един океан,
Едины к прогрессу влекущие силы
Народы Европы и нас россиян.
Да, общего много для нас в этом мире:
И солнце, и звезды, моря и леса,
Стремленье к добру и почтение к лире —
Не взвесить все общее нам на весах.
Но каждого солнце по своему греет,
И звезды по разному всем нам горят.
И каждый по своему мир разумеет, —
Особый на вещи у каждого взгляд.
Отдельное, частное, индивидуальное
Иль явно иль скрытно, но в общем живет.
И даже событие эпохальное
Творит человек, а не только народ.
Поэтому каждый живет в свое время,
У каждого в жизни и доля своя.
Так, каждый несет на плечах свое бремя
И путь освещает ему свой маяк.
Единство в гармонии частного с общим, —
И это бесспорный и общий закон.
Индивидуальность зачем тогда топчем,
Когда человек с нею каждый рожден.
1989
* * *
Дало две доли провидение
На выбор мудрости людской:
Или надежду и волнение,
Иль безнадежность и покой.”
Е.А. Боратынский
Дало на выбор провидение
Душе и мудрости людской:
Иль жизни тихое течение,
Или надежду и волненье,
За идеал ли вечный бой.
Нам первый путь сулит отраду,
Где тишь, там будто благодать,
Но не всегда тому мы рады:
Без страсти — счастья не видать.
Страсть за собой влечет волненье:
Любви полет и сердца жар,
Души высокое стремленье
И мыслей творческий пожар.
Вторая доля — путь желаний
Достичь неведомых высот
В познаньи истины, и тот
Ее узрит, кто испытаний
Чреду туманную пройдет.
За идеал — бой справедливый,
Хотя и жертвенный порой,
И только тот, кто прозорливый,
Готов пожертвовать собой.
Так значит, путь особый третий
Не каждый может одолеть:
Венец мучительный из терний
Перед распятием иметь.
1997
Размышления о прошлом
Не прошлое твое меня волнует очень,—
Оно лишь для тебя имеет смысл.
Вода, за каплей капля, камень точит,—
Так и меня одна пронзает мысль.
Она все дни мне не дает покоя,
Тревожит душу мне и сердце холодит:
Я знаю, все не вечно под луною,
И наша жизнь — у вечности кредит.
А прошлое мое — оно ведь тоже
Принадлежит лишь вечности и мне,
Но в этом прошлом мне всего дороже,
Что волновало нас с тобою наравне.
И я хочу, чтоб жизни миг прекрасный
С тобою разделенных дней
В глубинах времени остался ясным
И не угас бы в памяти твоей!
1964
Тайна красоты
Нет, красоту нам не измерить,
Как бесконечность — не познать,
Как вещь ее нельзя примерить,
Ее лишь можно созерцать.
Да, красота всегда безмерна,
Умом ее не охватить:
Она способна беспримерно
В нас жажду духа утолить.
Нет, не найти такого чрева,
Где красоты зачался плод,
Но раз родившись, словно древо,
Она живет, живет, живет,
Как радость, как мечты полет.
Да, красоты происхожденье
Покрыто тайной пеленой.
Кто думал о ее рожденьи, —
Утратил сон и свой покой.
Тому покой лишь будет сниться,
Вся жизнь его — один порыв:
Не может он угомониться,
Сам красоты не сотворив.
Чтобы открыть красы источник,
Творец вручит таланта ключ,
И он укажет время точно,
Когда блеснет надежды луч.
Нет, красоту нам не измерить,
Да и зачем же измерять...
Ей нужно чувства лишь доверить
И почитать ее как мать,
Чтоб к ней любви не потерять.
1991—1996
Космос
Подняться бы в космос по лестнице,
Качнуться б на звездных Весах,
Обнять Козерога с Медведицей,
Что вечно живут в небесах;
Поймать бы Пегаса крылатого,
Накинуть узду, оседлать,
Минуя созвездья пернатые,
По космосу гулко скакать.
Упорно скакать, с упоением,
Сквозь звездный туман и свой страх,
Отбросив земные сомнения
О дальних и светлых мирах.
Вот только пространства безбрежные
Скрывают миры те от глаз:
Туда донести душу грешную
Не сможет и даже Пегас...
Распну же я плоть свою тленную
И крест понесу до конца,
И буду молить я Отца,
Чтоб космос открыл и вселенную,
А в ней свет фаворный Творца.
1996
Гений
Родиться в свое время должен гений
И времени тому служить,
Родиться под божественною сенью,
Благословенным чтобы быть;
Родиться должен он среди народа
Того, что к вольности спешит;
Быть провозвестником святой свободы,
Святую правду говорить.
Да, дух его из будущих свершений
Высвечивает иногда
Всю красоту и истину знамений,
Что остаются миру навсегда.
И чтоб ни сотворил свободный гений,
Шедевром будут называть;
Любое из немеркнущих творений
Способно дух наш возвышать.
1997
К чему стремимся,
то обрящем
Настойчиво душа стремится в небо,
Желая разгадать творений смысл.
Мы живы на земле не только хлебом
Единым, — нас питает дух и мысль.
Когда они сквозь линзу веры в фокус
Познаний тайны соберут лучи,
Тогда в душе проявится сам Логос,
И Истина оттуда прозвучит.
Легко и быстро одолев пространство,
Умчаться к звездам, время растворить,
Искать предвечного и вечное творить,—
Все позволяет состоянье транса,
Что Дух Святой нам может подарить.
Быть может транс доступен только йогу,
Что в тайны знаний Веды посвящен?
Я в транс вхожу по милости лишь Бога,
Когда мой дух к нему молитвой обращен.
Когда моя душа к нему стремиться,
А плоть греха освобождает дух,
И улетает суета сует, как птица,—
Эфирным все становится вокруг.
Душа освобожденная, ликуя,
Земное притяженье одолев,
Сквозь космоса субстанцию живую
Спешит к созвездьям Водолей и Лев.
Секунды не прошло — созвездья мимо
Промчались, а за ними все чредой:
И Млечный путь загадочный, но зримый
Вдруг промелькнул звездою за звездой,
Потом туман созвездий Андромеды,
Галактик кружева и цепь комет....
Создатель мира, Ты премудр, всеведущ,—
Источник знаний, вечных Вед...
Душа летит или летят созвездья,—
Все в мире относительно того,
Что называет ум наш равновесьем,
Начальной точкой измерения всего.
Тогда зачем нам измерять пространство
И скорости в пространстве исчислять?
И перед кем могущество и чванство
Стремимся безуспешно доказать?
Как можно соразмерить бесконечность
С трехмерным миром малых величин?
В нем все ничтожно в силу сказанных причин:
Пусть в дрожь придет душа при слове “вечность”.
Вот в чем вопрос: “Где дух творящий,
Пространство, время и пути?”
К чему стремимся, то обрящем,
Чего не ищем, не найти!
Там нет земных греховных связей,
Там притяжений вовсе нет:
Нет сожалений, неприязни,—
Один вокруг лишь горний свет,
И духа высшего стремленье,
И ощущение Творца
Во всеобъемлющем твореньи,
Что без начала и конца.
Зачем тогда мы ищем Бога,
Свершая мысленно полет?
Чтобы узнать где он живет?
Но Бог здесь рядом у порога:
Откроешь сердце—дверь и он войдет.
Ведь Бог во всем, везде и всюду,
И где я есть, и там, где буду.
Но вот окончена молитва,—
Свершился духа трудный взлет....
Вновь плоть моя сердечным ритмом
Напоминает, что живет.
И снова развернется битва
Со злом, против греха, за мир
Души, за чистоту и мудрость света...
И пусть таинственный эфир
Поможет нам найти ответы
На сложные вопросы бытия.
Один ответ мне просиял:
Нам должно знать, что мы — невежды,
Что с князем тьмы впадаем в клинч,
Что разорвали белые одежды,
А с ними вместе светлые надежды,—
Вот оттого не можем бытия постичь.
Пройдем же круг за кругом испытанья
Что допускает по делам нашим Творец:
Познаньем и молитвой с покаяньем
Заслужим уготованный венец!
1995
Размышления о вечном
Проходит солнце полусферой небосвода
От утренней зари до ночи тьмы.
По промыслу Творца библейские народы
Свой путь прошли, пройдем его и мы.
Как жизнь прожить? Вопрос сей в мире вечный
Для человеков самых разных рас.
В земных пределах жизнь не бесконечна,
И проживем ее мы только раз.
В подлунном мире тленно наше тело, —
Нетленны только духа взлет и мысль,
Душа и всякое благое дело:
Они всей нашей жизни соль иль смысл.
Вершит работу солнце незаметно,
Одаривая мир и светом и теплом.
Ему подобен тот, кто беззаветно,
Живя согласно Новому Завету,
Хлеб людям даст и для ночлега дом.
Проходит солнце день за днем по части круга
От утренней зари до тьмы ночной.
Давайте, люди , мы добру протянем руки, —
Со злом же дружно вступим в трудный бой!
1989
Трехмерный мир
Как часто мы в своем стремленьи
Познать явленья бытия
Живем в плену воображений,
Где “Я” есть высший судия,—
Как будто Бога нет на свете
Для нас, на маленькой планете.
Единый мир мы расчленяем:
Здесь видим круг, а там квадрат.
Все расчленив, уже не знаем,
Как вновь единое собрать.
Познать одну фигуру проще,
Чем геометрию пространств...
Средь знаний массу многоточий
Творец поставил, словно шанс
К познанью мира нам оставил:
Теперь не счесть законов, правил.
Но геометрии закону
Подвластен только грубый мир.
Так почему цилиндр, конус
Дробят пространство и эфир?
А перспективу видим глазом
И прагматическим умом?
В трехмерном мире дух и разум
Полет свершают лишь с трудом...
Все потому, что триедины
Земная плоть, душа и дух,
И совмещаются картины,
И что твердит нам нам вечность вслух,
Одушевляя все вокруг.
Стремленье духа — выше знаний,
Закон абстрактный — выше чувств.
Трехмерный мир есть мир страданий,
Для духа — ложе, что Прокруст
Считал лишь мерой испытаний...
1996
Крест
Повсюду крест: в земных пределах,
И там, в таинственных мирах...
Крестообразна форма тела,
Когда руками сделан взмах, —
Мгновенье это разум зрелый
Остановил для нас в веках.
И небо вышито крестами,
Когда летит за строем строй,
И птицы радостно крылами
О воздух бьют, то — крест живой.
Нас Южный Крест на небосводе
Из четырех ночных светил
В нерукотворный мир уводит
К Тому, Кто чудо сотворил,
И Вечный Крест воздвиг от века.
Глубок был замысел Творца:
Крест есть знаменье конца
Греховной жизни человека,
И форма Вечного движенья, —
Крест — явный символ Воскресенья
Христа-Спасителя и всех,
Кто на земле попрал свой грех.
1997
Сомнение
Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле,
то будет связано на небе; и что разрешится на
земле, то будет разрешено на небе.
(Мф. 18, 18)
Страшит нас смерть и тьма забвенья,
Когда не верим в воскресенье,—
В соединенье плоти тленной
С душой бессмертной, несомненно;
Не верим в то, что Дух предвечный,—
Основа жизни бесконечной,—
Есть Дух Святой животворящий;
Не верим в то, что мы обрящем
Покой души и жизнь иную,
Оставив тленью плоть земную.
В сомненьи мы, что в тонком мире
И дух мятежный — кроток, смирен;
Душа там будет созерцать
Лишь то, что дух успел создать
В труде, в борьбе с грехом и скверной —
Победы плод.
Свет истин верных —
Всему оплот:
Тому, что есть, что с нами будет;
Он дух крепит, надежду будит.
Отринем страх, — нужна лишь воля,
Чтоб изменить земную долю
Как заповедано Христом,
Который вырвал смерти жало...
И то, что кажется концом, —
Бесплотной жизни есть начало.
1996
* * *
Рожденные от плоти есть плоть, а рожденные
от Духа есть дух. Не удивляйся тому, что я
сказал тебе: должно вам родиться свыше.
(Ин. 3, 6, 7)
Я мог бы быть вполне счастливым,
Когда б не плакали вокруг
От безысходности и мук;
Не видит даже прозорливый
Как разомкнуть порочный круг
Земных страстей и судеб разных:
Трагичных, сложных и прекрасных.
Да, о судьбе мы судим странно,
Чтоб ни случилось, — все судьба.
Поймать звезду иль с неба манну,—
Сие судьба или борьба?
Но кто-то скажет, что удача,
Тому, мол дескать, повезло.
О смысле жизни все судачат,
Когда трагической задачей
Лицом к ним повернется зло.
Тогда о Боге вспоминают:
“Господь — Он дал и снова взял”,
И очень просто объясняют:
“Господь примерно наказал.”
Фатальный путь — он не от Бога,
И не для светлых сильных душ.
Идут неверною дорогой,
Кто волей слаб или недюж.
Свобода, воля человеку
Самим Создателем даны,
И нет фатальности от века,
Есть только происк сатаны,
Что растлевает дух и волю,
Свободу выбора крадет,—
Вот где начало горькой доли:
К беде бездействие ведет.
Коль размотал души богатство,
Свободу продал, волю сжег,
Вступил с нечистой силой в братство,—
То как поможет тому Бог?
В борьбе за место под луною,
За то, чтоб лучше было жить,
Нельзя с фатальною судьбою
Ни жизнь, ни счастие делить.
Нет, не могу я быть счастливым
И жить спокойно на земле,
Пока на грешных, злачных нивах
Беду и горе жнут во мгле.
1997
Встреча с детством
Когда невмоготу наедине с недугом,
Перелистай семейный ваш альбом,
И ощути, что ты общался с другом,
А этот друг — забытый отчий дом....
О, детства дом! Огромен он и светел.
Что ощущаем мы от новой встречи с ним?
Сначала радость свежую, как ветер,
Затем же нечто горькое, как дым.
Начало встречи — радость узнавания
В чертах полузабытых самого себя.
Сквозь годы видишь детства очертанья,
Смеясь и плача, детства мир любя!
Пусть даже босоногим было детство
И впроголодь жилось иным тогда,
Зачем из детства совершаем бегство?
Туда уж не вернуться никогда:
Взрослеет каждый — раз и навсегда.
О, детства мир, загадочный и странный:
В нем столько тайн, секретов, разных бед,
Надежд разбитых, маленьких побед,
Иллюзий быстротечных, как полет комет.
О, детства дом, — на миг нам в жизни данный.
Приятно вспоминать, но и тоскливо:
Нам детство своего не возвратить уж вспять.
Не отрекаться от него, но прозорливо
Его в потомстве повторять опять.
Не разрушай дом детства ты поспешно,
А вместе с ним — невоплощенные мечты.
Ведь как ни прожита тобою жизнь успешно,
Без дома детства — нищий духом ты.
Передают великий дух нам по наследству:
И человечий род, и Божий сын Христос, —
Вот почему все чисты, святы в раннем детстве.
Как сохранить ту святость — весь вопрос?
1990
Моим внукам
Звезда
Отыскал я звезду в час вечерний,
Ту звезду, что когда-то зажглась,
Чтоб вести мою жизнь через тернии
И иметь над судьбой моей власть.
И я вспомнил, как в ясные ночи
Звезды в детстве любил различать,
Как наивные детские очи
Все пытались ее отыскать.
А потом в жизни долгой, неверной
Забывал на звезду я взглянуть,
Но она продолжала примерно
Мне указывать верный мой путь.
Мое сердце всегда трепетало,
Словно осенью лист золотой,
Когда детство душой вспоминалось
С тихой грустью, неясной тоской.
Там, где детство, мой дом и отчизна,
Ласки матери, слово отца,
Общий праздник за скатертью чистой,
Счастье, радость, — взахлеб, без конца.
Сказки бабушки, деда рассказы
О прожитых годах, о войне...
Память детства чиста без прикрасы,
Потому дорога всем вдвойне.
Так печальна мне с детством разлука,
Словно времени плотный туман
Скрыл от взора желанного друга.
Может жизнь — это сон и обман?
Та звезда уж склонилась к восходу,
Новый день в мир оттуда грядет.
День за днем проживаю я годы,
Но на смену мне юность идет.
И в той юности есть мое семя,
В нем заложен духовный росток, —
Он пробьется сквозь трудное время,
Как из почки дубовый листок.
И доколе вертится движенье
По бессмертному кругу Творца,
После смерти не будет забвенья
Для души, а для духа — конца.
1998
Городские корабли
В печальных сумерках по улицам вдали
Автобусы плывут, как будто корабли
Вдоль берега Земли обетованной, —
Такой загадочной и непривычно странной.
От гавани одной они плывут в другую,
Матросы с пассажирами на палубе тоскуют,
Хотя кругом так интересно, экзотично,
Но... от тоски им это кажется обычным.
Их взгляд блуждает беспокойно по волнам.
Душа терзается: а что же там,
Куда они стремятся и плывут,
И любят ли их там, и очень ли их ждут?
Вот так и мы в автобусах порою,
Перемещаясь вдаль, глядим по сторонам,
Не видя красоты, охвачены тоскою,
Не зная, что же там обещано всем нам.
Плывут по улицам автобусы вдали,
Привычные нам с детства городские корабли.
1989
* * *
Последний лист календаря
Итожит то, что канет в Лету.
В последний день, стыдясь, заря
Спешит укрыться тьмой от света
Зажженных елочных огней;
На площадях, в домах, повсюду,
Где только есть на свете люди,
Зажглись они, ведь для людей,
Что ждут торжественных минут,
Год уходящий ставит точку.
Но вот часы на башне бьют,
Звенит хрусталь, сверкают очи.
В них радость новогодней ночи,
Надежда же, — всегда подстрочно.
1996
Содержание
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
‹‹ Восторг в душе, когда стихами... ›› 3
ДВИЖЕНЬЯ ТОНКИЕ ДУШИ
Движенья тонкие души 4
Была ли ты 6
Сон 8
Придешь ли ты? 10
Надежда 11
Обыкновенное чудо 12
Необыкновенное чудо 13
Постижение путника 14
В метро 15
Скрипач 16
Художник 19
ЛЮБОВЬ И ЖИЗНЬ
Любовь и жизнь 21
Любовь и разлука 23
Слова о любви 24
Судьба и жизнь, вы так превратны 25
Любовь и космос 27
Образ любимой 29
Венец любви 30
Ты мой причал 32
Идеал 34
Апрель в декабре 35
Письмо от друга 36
Любовь – и музыка, и цвет 37
‹‹ В письме себя назвав моей рабыней... ›› 38
‹‹ Я сидел у ног твоих... ›› 39
‹‹ В кошмарах семейной драмы... ›› 40
Жива ли ты? 41
СОНЕТЫ
Мечты 43
Мечты и дух 44
Твои глаза 45
Восточный сонет 46
Женщине 47
Философия любви 48
Тебе одной 49
ИСПОВЕДАНИЕ ДУШИ
Размышление 50
Откровение в зимнем лесу 52
На перепутье 53
‹‹ Живешь, спокойно бьется сердце... ›› 55
Полет души 56
Выбор 58
Пора покаянная 60
Великий пост 62
‹‹ Бесплодны все мечты о счастьи... ›› 65
Миротворцы 66
Разговор с другом 71
Предупреждение 73
В больнице 75
‹‹ Когда недуг меня одолевает... ›› 76
Тоска 77
У гробовой доски 78
‹‹ От праздных дум и наслаждений... ›› 81
‹‹ Кругом холмы, леса, поля... ›› 82
‹‹ Кто скажет надгробное слово... ›› 83
‹‹ Часы и дни бегут неотвратимо... ›› 84
Быть может, спасусь 85
Зачем тосковать о былом 87
Мертвые души 89
Старик 91
РАЗМЫШЛЕНИЯ О ВЕЧНОМ
Начало 98
‹‹ Идет ли дождь, метет ли вьюга... ›› 99
Судьба 101
Большие скачки 103
Солнце по-своему каждого греет 106
‹‹ Дало на выбор провидение... ›› 108
Размышления о прошлом 110
Тайна красоты 111
Космос 113
Гений 114
К чему стремимся, то обрящем 115
Размышления о вечном 119
Трехмерный мир 120
Крест 122
Сомнение 123
‹‹ Я мог бы быть вполне счастливым... ›› 125
Встреча с детством 127
Звезда 129
Городские корабли 131
‹‹ Последний лист календаря... ›› 132