Орлиный залёт - Крымская легенда

               

Горы гордо смотрят ввысь,
Звёзды на небе зажглись,
Эхо древнее молчит,
Лишь с рекою говорит
Лунный свет в сиянье круга.
Утомлённая округа
Отдыхает от работы –
Здесь у всех свои заботы.

                ***

А в предгорьях благодать:
Ветры ласково шумят,
У реки Бельбек вода
Весела и холодна.
Отчего ж не веселиться?
Ей нельзя остановиться,
Нет хозяина над ней,
Ни крестьян и ни князей.

Кто, скажи, ударит реку,
Плюнет в душу? Человеку
Не поможет даже плеть.
Ей же весело глядеть,
Как кичится толстый бей
Неуклюжестью своей,
Оседлать коня пытаясь,
Как бежит он спотыкаясь,

Когда воды разольются!
Берега над ним смеются.
Спесь девается куда?
Жалкий трус почти всегда
Жизнь никчемную спасает –
Про него река всё знает.

А в предгорьях благодать:
Над рекой сады шумят,
Зреет персик, мандарин –
Виды сказочных картин.
Тропки вдаль бегут лесные,
Земли щедрые, родные.

Но не радуются люди –
Туган-бей себя лишь любит.
Всё, что вырастят, - его,
Князь не даст им ничего.
Труд слезами их оплачен –
Весел князь, крестьянин мрачен.
У кого просить защиты?
К правде все пути закрыты.

Молчат горы высоки…
Молчат реки, ручейки…
Молчат люди…

Не молчит лишь Туган-бей,
Ненавидящий людей.
Всюду сыплет злую брань –
Держит в страхе «голь и рвань»:

- Мало сделано, шайтаны,
Лодыри и бусурманы!
Мало собрано, ворьё!
Я вас… Я вам… Всё моё!

Горы в небе затряслись,
Камни вниз оборвались,
Речка билась в них волнами.
Лес ворчал, шумел ветвями.
Только людям невдомёк:
Что ж так гневается Бог?
Стали слушать горы, лес,
Говор речки, хмарь небес.

Шевельнулся в душах страх.
Час настал – в людских сердцах
Просветлело, гнев родился,
Но бедняк едва б решился
Показать его открыто.
Им давно уже забыто
Чувство радости и воли –
Для иной рождён, знать, доли.

Горы ж людям говорили:
- Разве вы и то забыли,
Что вас много - бей один.
Прочь бежит ваш господин,
Когда в гневе сыплю я
Камни ниже у ручья
Князю алчному под ноги.
Он – один, а камней много!

Лес шумел призывно так:
- Вам пора забыть свой страх:
Много вас, а бей один.
Прочь бежит ваш господин,
Когда валит ветра гнев
В ярости стволы дерев
Под его пресветлы ноги.
Он – один, деревьев много!

Речка, мимо пробегая,
Людям шепчет не смолкая:
- Много вас, а бей один.
Слепы вы: ваш господин
Прочь бежит, себя спасая,
Когда гнев мой разливает
Струи вод ему под ноги.
Он – один, а воды много!

Горы любят человека.
Здесь от века и до века
Его ласковые руки,
С малых лет не зная скуки,
Камни поднимают смело
И кладут дома умело.
Не дома, скорей лачуги,
Что от ветра и от вьюги
Укрывают бедняка,
Юношу и старика.

Слышал камень песен много.
Слов щемящая тревога
Его душу сотрясала.
Здесь рождалась и страдала
Материнская любовь.
От прекрасных женских слов
Жизнь надеждой укреплялась,
Только рабство не кончалось.

И обиду камень знает:
Его сердце омывает
Горе безутешных слёз,
От которых в камне рос
И к утёсам подымался
Гнев великий, и срывался
Камнепад с седых вершин:
- Много вас, а бей один!

Любит древний лес людей.
Для родившихся детей
Колыбель из древесины
Мастерят они поныне.
Колыбельку мать качает
И тихонько напевает:

- Спит сверчок у тёплой печки,
Бережок у быстрой речки,
Кот уснул в своей постельке,
Зайка дремлет в колыбельке.

Баю-баю, спит котёнок,
Засыпай и ты, зайчонок!

Спит воробышек под стрехой,
И жучок в листке ореха,
Белка спит в своей постельке,
Зайка дремлет в колыбельке.

Баю-баю, спит бельчонок,
Засыпай и ты, зайчонок!..

Месяц смотрится в окно:
Весело веретено
В девичьих руках кружится,
Нить на дерево ложится.
Радость лесу от затей.
Знает он, что для людей
Служит круглым колесом,
Чтобы мельница с зерном
Быстро справиться сумела –
Любит лес любое дело,

Слышит добрые слова.
Только горькая молва
Прочь летит о Туган-бее.
Князь от ярости звереет:
Палкой до смерти забьёт,
Даже глазом не моргнёт.
Горько лесу это видеть,
Стал он князя ненавидеть
И шумит среди равнин:
- Много вас, а бей один!

Любит речка человека,
Пахаря и дровосека.
Не она ль сады поила,
В зной спасала, холст белила,
Юношей питала влагой,
Силой, мужеством, отвагой?
Что же вы о них забыли,
Горем всё заполонили?
Туган-бей не господин:
Много вас, а он один!

Лучше люди понимали,
Что им лес, река шептали:
Туган-бей не господин –
Много нас, а он один!
Лица и глаза светлели,
Быть свободными хотели,
Но ещё теснился страх
В их разгневанных сердцах.
Храбрость юношей крепчала –
Было их уже немало.

Поднимался гнев великий
И в сердцах прекрасноликих.
Это их взгляд похотливый
Обжигал больней крапивы,
Это их в ковровом ложе
Грязный осквернял безбожник.
Тихий омут был им раем,
И с утёсами венчаем
Их последний смертный крик –
Ко всему тиран привык.

Храбрым всё понятно стало.
Горы звали, бормотала
Всё призывнее река,
Лес шумел: «Что ж, нелегка
Вам досталась, дети, доля:
Рабство ждёт вас или воля.
Знайте: двум смертям не быть!»
Князя решено убить.

В юности всё возможно,
Но быть бы ей осторожней.

                ***

Рядом с цветами у дома
Буйно крапива растёт.
Забыв, не остережёшься –
Больно тебя обожжёт.

Рядом со сладкой вишней
Растёт ядовитый сумах.
- Поберегись! – то свыше
Предупреждает Аллах.

Рядом с травой душистой
Вредный растёт сорняк.
Вырви его с корнями –
То мудрости верный знак.

                ***

Помнят люди старину
Сотню лет и не одну.
По законам предков жили,
Хлеб с соседями водили,
Шли к старейшим за советом,
К добрым – за теплом, приветом.
Рос и среди них сорняк,
Жалок был такой бедняк:
Перед беем спину гнёт,
Гонят прочь – он снова льнёт,

Руку бьющего целует,
Честью, совестью торгует,
Смотрит, слушает, доносит,
Даже если князь не просит.
От такого слизняка
Бей узнал: беда близка –
Решено его убить,
Храбрых не остановить.
Задрожал вдруг господин:
- Много их, а я один!

Тайно ночью, словно вор,
Мимо речки, леса, гор
Поскакал в Бахчисарай.
Хочешь жить, так не плошай:
Просит помощи у хана.
Волчья стая утром рано
Смерть в деревню принесла.
Никого не обошла
Чаша жуткого похмелья –
Кровь страшней любого зелья.

В пьяной ярости рубили
Всех подряд, не пощадили
Ни мальцов, ни стариков.
Только горстка храбрецов,
Уцелев, в горах укрылась.
Смерть за ними устремилась:
Шла по тропам между скал –
Туган-бей их догонял.

Тогда девушки решили:
Лучше вниз с седой вершины
Камнем броситься, но горы,
Их услышав разговоры,
Пожалели, помогли,
Палачей подстерегли
Беспощадным камнепадом.
Девам лишь мгновенье надо

Чтоб сорваться в пропасть, вниз,
Но над склоном раздались
Крики птиц, свободных, смелых.
Не погибли, уцелели!
Нет, не падают, парят,
Над скалой легко кружат
Девы гордые – орлицы!
В страшной ярости стремится

Туган-бей догнать парней.
Круче путь – подъём трудней,
Но уйти совсем нет силы –
Птиц о помощи просили.
Клёкот слышен всей округе:
Это девушки – подруги
Юношам помочь хотят,
В их глаза с тоской глядят,

Но не могут: речи нет.
Кто услышит их совет?
Храбрых горы пожалели:
Взмыли вверх и полетели
На могучих крыльях птицы,
В стае все, орлы, орлицы!
Кто унизить их позволит?
Кто отнимет радость воли?

А коварный Туган-бей
С дикой сворою своей
Над собою видит стаю.
Он со страхом понимает:
Месть пришла – спасенья нет.
Крылья птиц закрыли свет,
Смерть разбойников терзала,
Эхо долго оглашало
Скалы гор в лучах заката –
Так не стало супостата.

Но в горах остались птицы,
Гордые орлы, орлицы.
В скалах высоко гнездились,
Здесь орлята выводились.
Дух свободы жил во всём:
Воля – небо, скалы – дом.

                ***

Время смутное минуло:
Лес затих, земля вздохнула,
Речка весело играет,
Вольный ветер пролетает,
Над горами кружат птицы,
В небе всполохи зарницы.
Много нас, нас очень много!
В вечность избранным дорога!