В коридоре

В больничном длинном коридоре на расстоянии руки и чей-то смех, и чьё-то горе равновелико далеки. Гудок последний жизни тленной и тихий вздох над белым лбом – тут это всё в иной Вселенной, в другом пространстве мировом. Так привыкаешь к горю вскоре, так поедает сердце ржой, что горе кажется не горем, а жизнью дальнею чужой. Она стучит в ворота наши, она течёт по сторонам, но путь чужой, чужую чашу не нам топтать и пить не нам. Крепись же, сердце ретивое, гляди спокойно и светло, как наше горе – всем чужое – уже котомку собрало.