А УЕХАТЬ БЫ МНЕ
А уехать бы мне далеко
В бесконечно ковыльные степи
В поднебесный безоблачный кров,
В колокольный напев благолепий
Без придуманной скатерти слов.
А уехать бы мне далеко.
А уехать бы мне, улететь
От экранного мега-бесстыдья,
Из пропитанных серостью стен,
От сводящего скулы обыдья,
Где душа заводной манекен.
А уехать бы мне, улететь.
А уехать бы мне, ускакать
На коне, ухватившись за гриву,
В мой бесследно исчезнувший лес.
И, себя опрокинув под иву,
Взглядом долгим достать до небес.
А уехать бы мне, ускакать.
А уехать бы мне налегке,
Без уныний и без чемодана
На родную сторонку в Сибирь,
Где цветёт земляникой поляна
И поёт песни Солнца снегирь.
А уехать бы мне налегке.
Рис. Галины Завьяловой
Только там ничегошеньки нет,
Ярко память сверкает зарницей,
Освещая пустой уголок.
Наяву, видно, нет, не случится
Пробежать до обрыва дорог.
Больше там ничегошеньки нет…
5 июня 2011
Рис. Степана Химочки
ЖИВАЯ ДЕРЕВНЯ
Просьба землякам
Снимите места, где родился поэт
В уютном гнезде пятистенном,
Где песни мне пел голубиный рассвет,
Закат подпевал вдохновенно.
Крупнее возьмите обрыв к Иртышу
И волны, что моют песочек.
Найдите покос, я вас очень прошу,
Где мамин звенел голосочек.
С горы вдалеке виден сказочный лес,
Там тропки беспечного детства.
Макушки берёз достают до небес –
Такое уж нынче соседство.
А краем деревни – большак на виду.
Снимите его дальним планом.
Себя по нему я, как прежде, веду
Следами святого обмана.
Там рощица стройных раскидистых ив –
Снимите их сердцебиенье.
Бедняжки всё шепчут свой старый мотив,
И кронами ходит волненье.
Снимайте побольше: и это, и то:
Пригорки, болотца, лощинки.
Прошу вас: не надо снимать ни за что
По Красному Яру поминки.
Не выдержит сердце – взорвётся от слёз,
Вспорхнёт воронёная стая.
На снимках мне нужен ответ (не вопрос),
Что наша деревня живая…
7-8 июня 2011
Москва
Рис. Алексея Цурина
Ирине Коршуновой (Ермолаевой)
ЧИСТЫЙ РОДНИК
Вместе с благодарностью
Не найти ценнее фотографий
Вольных мест, где я пришёл на Землю.
Лучшая из лучших географий –
Лишь такую красоту приемлю.
Я в душе её всю жизнь лелею.
Мыслями – по незаросшим тропам,
О деревне думая, светлею.
Не сравниться с ней твоим европам.
…Вот обрыв из рыжеватой глины,
Вдаль река уходит изгибаясь –
Эти сокровенные картины
Я смотрю, всем сердцем улыбаясь.
Запахом июля с ежевикой
Из пушистого подлеска тянет.
Молоком с душистою клубникой
Мама на покос парнишку манит.
Ароматом дразнится малинным
Синий лес, за горизонт шагнувший.
Обрамлённый берегом талинным,
Там Иртыш, куда-то повернувший.
Только удержаться нету мочи
От глубокого больного вздоха:
Красный Яр под корень раскурочен,
Колея цветёт чертополохом.
И от слёз спасти себя нет силы:
Звук из детства аж до боли жалит –
Пароходы издали басили,
Люди их глазами провожали.
Под горой речушка обмелела,
Детство в ней моё в жару купалось,
На песочке белом загорело,
В камышах утёнком затерялось.
На лугах всё то же разноцветье –
Море полевых цветов на фото:
Ниспадают ивовые плети –
Им полянку поласкать охота.
Косогор рыжеет от боярки,
Он идёт до зыбкого болотца,
На задах цветёт подсолнух яркий,
И руке сорвать его неймётся.
…Многое я вижу между снимков,
Болевых в душе касаясь точек.
У меня там есть своя заимка –
Прочитайте это между строчек.
Но не будь таких манящих видов,
Не пришли их почтой мне землячка,
Так бы и дремала Атлантида,
И не растравила б душу качка.
Как поэту выжить без болтанки,
Без большой зари пурпурно-алой,
Без оттаявшей весной полянки,
Как без родины – предельно малой?
Первым выстрелом попала метко –
Прямо в сердце – рана огневая.
Автор – красноярская соседка,
А теперь соседка мировая.
…Это только кажется невежде,
Будто одолеть нас может силой.
Нет домов. Но чистый, как и прежде,
Бьёт родник любви к сторонке милой.
10 августа 2011
АЛЬТРУИЗМ ВО СНЕ
Я на Земле – последний альтруист:
Мне снится ночью свой музей «Освенцим».
Вон на яру на танцах гармонист
Наяривает хитрые коленца.
Его давно уж и в помине нет,
Замолк навечно голосок друхрядной.
Теперь зияет лишь пустынный след
От нашей малой родины нарядной.
И снятся пляски под задорный свист,
Что пыль столбом стоит вечерним летом…
Рис. Галины Семиглазовой
Извёл всё доморощенный фашист
С застёгнутым в кармане партбилетом.
Ему как хлеб – людьми руководить,
До их судьбы садисту нету дела.
Набил он руку, чтоб рукой водить:
Движенье - и деревня опустела.
Ах, милый мой, родимый Красный Яр,
Скажи мне, как вернуть тебе дыханье?
Свеча потушена – остался лишь нагар
На кладбище моих воспоминаний.
…Тропинка вон по краешку холма,
Идёт-бредёт до сердца длинной спицей.
Вон мама моя вёдрами сама
Несёт домой иртышскую водицу.
А вон до солнца заспешил сосед,
А за спиной горбатятся мордушки.
За ним по тропке катится рассвет,
Оставив сладкий сон своей подушке.
А я своей оставить не могу:
Она и так от горьких слёз промокла.
Напьюсь-ка я по чёрному в дугу,
Изобразив сибирского Софокла,
… Оставив разом матушку-Москву,
Дома для всех построил красноярцев -
Теперь вот припеваючи живу
В большом приходе молодых и старцев…
В ночной и непроглядной тишине,
Где роются в мозгу усталом мысли…
Да, альтруист я только-то во сне:
Мою Россию сдали в полном смысле.
28 июля 2011
День моего Ангела
ОБЪЯСНЕНИЕ ПСЕВДОНИМА
На судьбе мне начертано быть
Обладателем этого дара –
Нипочём никогда не забыть,
Что я родом из Красного Яра.
Там я смысл начинал добывать
Из словесной руды по крупинкам.
Долго будет оттуда звучать
Колыбельная песня-картинка.
В ней – уютно-согретый покой,
В ней – о сказочном тихо поётся.
Мама гладит по спинке рукой,
И уходит за изгородь солнце.
Это солнце ушло и потом
По всему белу свету искалось.
Я не думал ни капли о том,
Что во мне глубь-река расплескалась.
Сколько раз я себя выручал,
Напиваясь водицы иртышской –
В мыслях часто - бегом на причал,
Где купался счастливым парнишкой.
Сколько раз я себя согревал,
Забираясь в тепло на полати –
Эту радость давненько знавал.
Возвращалась она очень кстати.
…Я с горы научился летать.
Там обрыв был почти Ниагарский.
О поэте вам стоит узнать:
Я с рожденья такой - Красноярский.
24 марта 2012
Рис. Степана Химочки
Памяти друга
Андрея Дзинтеровича Аболиньша
ОТСУТСТВИЕ
Мне давно не ходилось,
где ветрами обрывы,
где в хрустящую стылость
вьюга в плаче с надрывом.
Я давно не вечерил
у плетня за талинкой –
отпеваю потерю
и справляю поминки.
Не зорил давно гнёзда
в пойме лета Агая.
Не расспрашивал звёзды:
«Как ты там, дорогая?»
Мне давно уж не в радость
откровенье иное –
улыбаюсь – так надо –
в отраженье чужое.
Я давно не дымарил,
не облизывал соты.
Только тянет из гари
банный запах субботы.
Я давно под частушки
не отплясывал яро,
не слонялся опушкой
рощи Красного Яра.
Не хмелел с пенной браги,
не стесняясь в наречьях,
и друзьям-бедолагам
не писал в Большеречье.
На чужой речке заводь
заманила искомой.
Из желания плавать
я давно не был дома.
1993
НОСТАЛЬГИЯ
Деревня. Краешком – мой ладный дом,
оконцами он отвернулся к броду,
когда в другую сторону, к восходу,
я уходил куда-то большаком.
У рощи корабельно-стройных ив
(как будто бы сейчас) мне машет мама;
на светлых ликах полевого храма –
клубничные веснушки спелых грив.
Как будто бы сейчас роса дрожит,
застыв серёжками на листьях тала.
Рис. Галины Семиглазовой
И мысли – из упрямого металла,
а из песка иртышского – магнит,
а по песку иртышскому – волна
от быстрой лодки –
я на вёслах – к детству:
окно в окно с девчонкой по соседству –
бокал желаний светлого вина.
По мелководью в дождик босиком –
весёлый бег из памяти о доме...
Я ничего там не оставил, кроме
себя
над босоногим Иртышом.
1998
ТАЙНА КРАСНОЯРСТВА
Мне приехать больше не случится –
Только душу на кусочки рвать!
Не удастся больше примоститься,
Где под колесом дрожала гать.
Нет ни пастбищ, ни лугов раздольных,
Ни пшеничной золотой волны,
Лишь висит над яром добровольно
Тихий свет нечаянной Луны.
В память, в дальний угол завалился
Теплоходов звонко-длинный гуд.
Берегами жизни заилился
Наш особый деревенский люд.
От заутрени и до вечерни
Я в молитве имя говорю:
Красный Яр. Он стал исходным стержнем,
И за то судьбу благодарю.
И никто на слово не скупится –
В нём почтение земле родной.
Только словом разве откупиться
От любви глубинной и одной.
Деревенька в ней меня качала,
И в любви рос яблоневый сад.
Роща провожала и встречала,
Уезжал кто, приезжал назад.
Только власть партийная решила
Местные совхозы укрупнить,
А хотят ли люди, не спросила,
Красоту такую порешить.
Вытянули из деревни жилы –
Развезли по сёлам весь народ.
Ни одной избушки – лишь могилы –
От такого оторопь берёт.
Мне на родину уж нет дороги,
И от боли в сердце не уйти,
Но сюда несутся сами ноги,
Где ни родины и ни пути.
Это чьё-то подлое коварство
Или глупость – судьбы раскидать.
Но осталась тайна красноярства –
В ней живёт наезженная гать –
Это земляной запрудный мостик
На реке, впадающей в Иртыш.
В чистом небе месяц на форпосте,
А вокруг шумит-поёт камыш.
С болью в сердце долго не протянешь –
Поневоле хочется завыть.
Память водкой разведу в стакане,
Чтобы – залпом и про всё забыть…
30-31 декабря 2009 года
Рис. Степана Химочки
КАРТИНКИ ИЗ ДЕТСТВА
На что мне она,
Заводная столица?
Моя сторона –
Где родная землица.
Сторонка моя
Вдоль по краю обрыва,
Где трель соловья
И клубничная грива.
В июне покос –
В небо сено стогами.
Там запахи гроз
И пшеница валками.
По склону – рыбак
Колесит сонным утром.
Заря Иртыша
Шьёт волну перламутром.
На дальнем яру
Рвётся-пляшет гармошка.
У шторки – герань
Украшает окошко.
Домашний уют.
Ароматная гамма.
У русской печи
Моя ладная мама.
А с ней за столом
Распевают подруги.
Я в санках лечу
Под мелодию вьюги.
А в клубе кино
Крутит брат по субботам.
А прочая жизнь –
В бесконечных заботах.
22-23 августа 2009
Рис. Степана Химочки
«Почему пришельцы в Москву
берут себе псевдонимы?»
Из письма землячки Альвины Губановой
ПРИВОЙ*
Может быть, не свой,
Может быть, не весь
Вышел житель из меня столичный.
Только я приросший корешками здесь
И любовь к Москве пою публично.
Может быть, не весь,
Может быть, не свой
Я душой сюда переселился,
Только жизнестойким выдался привой,
В климате ином легко привился.
Может, иногда,
Может быть, похож
На чужепланетного пришельца,
Только я во всякие планеты вхож,
Все – для стихотворного умельца.
Может быть, похож,
Может, иногда
Обликом на сельского парнишку.
Только от моей деревни нет следа,
Оттого и сердцу больно слишком.
Может быть, такой,
Может, я один
Бесконечно подданный Вселенной.
У неё я просто русский гражданин,
Радостный, серьёзный, откровенный.
Может, я один,
Может быть, такой –
Красным Яром с детства вдохновлённый.
Я шагнул оттуда, где живёт покой,
В мир особо сложносочинённый.
Может, не туда,
Может, этот шаг
Сделал - и судьбу свою стреножил.
О себе я знаю: истый сибиряк
И москвич – что мне одно и то же.
1 декабря 2010. Москва
* привой - часть растения, развившаяся из привитого черенка или глазка.