Моей дочери
Дай мне другую жизнь, и я в кафе «Рафаэлла»
буду петь или просто сидеть неделю,
или в углу стоять, как престарелая мебель,
если та жизнь не будет столь щедрой, как мне бы
хотелось. Хорошо хоть без кофеина и джаза
этот век невозможен. И прячусь я за
пыль и лак и сквозь трещины наблюдаю,
как сидишь ты, двадцатилетняя, молодая.
В общем, запомни, я буду рядом, а лучше даже
так: папой может быть вещь любая на распродаже,
особенно, если вещи тебя постарше. Следи за ними,
ибо оценивать будет каждая тебя отныне.
Встретишь или не встретишь – ты все равно люби их:
ты запомнишь контуры – человеческие кривые,
а я потеряю и это. Отсюда, конечно,
деревянные эти строчки на общем для нас наречьи.
Оригинал
To My Daughter
Give me another life, and I’ll be singing
in Caff; Rafaella. Or simply sitting
there. Or standing there, as furniture in the corner,
in case that life is a bit less generous than the former.
Yet partly because no century from now on will ever manage
without caffeine or jazz, I’ll sustain this damage,
and through my cracks and pores, varnish and dust all over,
observe you, in twenty years, in your full flower.
On the whole, bear in mind that I’ll be around. Or rather,
that an inanimate object might be your father,
especially if the objects are older than you, or larger.
So keep an eye on them always, for they no doubt will judge you.
Love those things anyway, encounter or no encounter.
Besides, you may still remember a silhouette, a contour,
while I’ll lose even that, along with the other luggage.
Hence, these somewhat wooden lines in our common language.
© И.Бродский