Он срочно наступил и взял живьём
Всё, что в охапку намертво попалось,
Не разбирая пола, лиц, имён,
Земли высвобождая одичалость.
Дыханьем влажным воздух окрылён, -
Прозрачней дышат только эдельвейсы,
Чьи лёгкие объёмом с Гранд-Каньон.
Весна – она обманет, не надейся.
Она растормошит, как ни крути,
Палитрою манернее Сезанна,
И рифмы, что теснились взаперти,
В ладонях прорастут, как сны, внезапно.
Сорвался. Накатил. Вломился в дом
Стозвоном растревоженной капели.
Дуреет город мартовским котом,
И ветки длинных улиц отсырели.