Переложения
«Легенды о Цне» А. В. Сохранского
САМПОР и ЦНА
Часть I. Семья
Где нынче цветущий, могучий,
Вознесся Тамбов до небес,
Когда-то шумел здесь дремучий
От века не рубленый лес,
И зверь на просторах широких
Кишел, и гуляли ветра,
И лишь на холмах одиноких
Встречались мордвы хутора.
Жилище укрыто за тыном,
И вал земляной от зверья.
Луч солнца, скользнув по осинам,
Купался в истоках ручья.
В глуши той, что боги забыли,
Охотник Урлап жил с женой,
Красавицу дочку растили,
А звали ту девочку Цной.
Мать Цны ведовством занималась,
А проще - колдуньей была,
От смерти, увечий спасала
И людям добро лишь несла.
Спасала скотину от мора
И пчелам на выручку шла,
На девственно-чистых просторах
Лечебные травы рвала.
Но смерть, над землей пролетая,
С собою отца унесла,
А мать, на руках умирая,
Цне знанья свои отдала.
И дочку она умоляла
(Пусть жизнь свяжет крепким узлом),
Чтоб в сговор она не вступала
С коварным, обманчивым злом.
«А если со злом сговоришься,
То землю окутает тьма,
И жизни своей ты лишишься,
От чар своих сгинешь сама».
И дочка дала обещанье,
Что людям не сделает зла.
Мать Цну обняла на прощанье
И с легкой душой умерла.
Часть II. Сампор и Цна
Цна мать в усадьбе схоронила,
Где и отца была могила,
И стала жить совсем одна,
Юна, красива и умна.
И слава добрая летела
О той, которая умела
Тепло души своей отдать
И руку помощи подать.
Болезни, раны врачевала,
Посевы скудные спасала
От суховея, что так жгуч,
От грозовых, косматых туч.
К ней часто с просьбою горячей,
Чтоб с ним всегда была удача,
Когда ещё над лесом мрак,
Шёл и охотник, и рыбак.
Она людей добром лечила,
Но иногда сама грустила,
Порой туманила слеза
Её зелёные глаза.
Ей часто было одиноко,
И, подперев ладонью щёку,
Когда огонь весны в крови,
Она мечтала о любви.
О ком-то близком, очень милом,
С кем грусть и радость бы делила,
Кого с охоты бы ждала,
Кому бы сердце отдала.
Судьба как будто услыхала,
О чём она в тиши вздыхала
В лесу, который знал про Цну,
И Сампор слушал тишину.
Где дикий зверь ночами рыщет,
Он, как и все, имел жилище,
Охотой жил отец и дед,
И он ей бредил с малых лет.
Вокруг трава там не примята,
Плетень глухой усадьбу спрятал,
К плетню протоптана тропа,
На нём медвежьи черепа.
Красивый, сильный и отважный,
О нём в округе знает каждый,
Внутри медвежьи шкуры в ряд
О жарких схватках говорят.
Но как-то Сампор заблудился
И от приятелей отбился,
В такую чащу он попал,
Где человек и не ступал.
Там всё оврагами изрыто,
Их склоны зарослями скрыты,
Дубы столетние вокруг
Да гул ручьёв зловещ и глух.
Царя зверей жильё здесь было.
С медведем диким страшной силы
Охотник бился молодой,
Но был неравным этот бой.
В траву рогатина упала,
Медвежья лапа нож сломала,
Но смерть в тот день добра была
И жизнь у парня не взяла.
Он те места, где чуть не сгинул,
Ползком едва-едва покинул.
Его товарищи нашли
И к Цне под вечер принесли.
Отвары, травы и коренья,
Неблизок путь до исцеленья,
В дороге их любовь ждала
И в двух сердцах костёр зажгла.
Чудесной сказкой к ним явилась,
Цветком прекрасным распустилась.
Когда набрался Сампор сил,
Стать Цну женою попросил.
Их сосны стройные венчали,
На крыльях счастья ветры мчали,
Как неразлучны ночь с луной,
Теперь навеки Сампор с Цной.
Часть III. Река
Шли годы мерными шагами,
А дни летели, как стрела,
Тропинка-жизнь вперёд вела,
Порой теряясь под ногами.
Текло спокойно время, тихо,
Хватало пищи и воды
В лесах мордовских, и беды
Никто не ждал, да только лихо
Уже проснулось и летело
На крепких, взмыленных конях,
И, корчась в отблесках огня,
Земля дымилась и горела.
Однажды Сампор возвратился
С охоты в дальней стороне
И рассказал, присев, жене,
Что там, где лес со степью слился
И где восход горит багровый,
Там напрочь вытоптан ковыль,
И лишь дорог разбитых пыль
Вздымают конские подковы,
Стоит там войско. Речь чужая.
Вперёд толкает их война,
Но перед ними, как стена,
Встал лес, дорогу преграждая.
Они из жителей из местных
Проводника хотят найти,
Чтоб лес дремучий перейти
И заплатить грозятся честно.
Богатство Сампора пьянило,
Туманит разум звон монет,
И ни укоры, ни совет
Остановить его не в силах.
А Цна судила да рядила,
Что предпринять и как ей быть.
А может, мужа погубить?
Нет, нет! Она его любила.
Тогда у матери совета
Пошла просить бедняжка Цна,
Когда ночная тишина,
Окутав лес, ждала рассвета.
Но мать о том же ей сказала:
«Коль хочешь землю защитить,
Должна ты мужа ослепить».
И Цна бессильно зарыдала,
«Так плачь же, дочка, плачь, родная,
Слезою горькой истеки
И стань началом для реки,
Живи среди родного края».
И за слезой слеза катилась,
В них растворилась скоро Цна,
Волшебной силою она
В источник чистый превратилась.
И побежал поток могучий,
Рождённый слабым ручейком,
То лугом, степью, то леском,
То огибая холм, то кручу.
И сколько грусти и тревоги
Несла та женщина-река,
В ней отражались облака,
Сходились лунные дороги.
Она волной неторопливой
Тиха струится и светла
По тем местам, где жизнь прошла,
Там, где была она счастливой.
Цна все дороги затопила,
Где мог врагов он провести,
Да видно было не в чести
Добро в тот день, и злая сила
Его к измене подтолкнула.
Он путь татарам указал,
Но птицу счастья не поймал.
Она, как призрак, упорхнула.
С дарами Сампор в дом вернулся,
Не обманул татарский царь:
В шкатулке золото, янтарь,
Но он вошёл и ужаснулся:
В жилище холодно и мрачно.
Его никто уже не ждал,
И ветер пепел разметал,
Задул очаг, как день вчерашний.
И где же Цна? Её нет дома,
Не слышит он её шаги,
Лишь волны лижут сапоги
Какой-то речки незнакомой.
Откуда речка? Что за чудо?
Здесь лишь оврагам снились сны,
Но в шуме речки - голос Цны,
А может, мутится рассудок?
Слова любви, слова упрёка,
Пронзали сердце, как игла,
Она к себе его звала,
Шептала как ей одиноко.
Он бросил в воду все богатства
И сам шагнул навстречу Цне,
К любимой, любящей жене,
Чтоб никогда не расставаться...
Гласит легенда: речка тело
До сей поры не отдала,
И Цны любовь не умерла,
И сердце не окаменело.
И волны, черт касаясь милых,
Целуют очи и уста,
Веков теченье - суета,
Их даже смерть не разлучила...
Друг друга, где они любили,
Теперь раскинулось село,
И, видно, их любви тепло
В сердцах сельчане сохранили.