***

Мы ели с ним грейпфруты и смеялись
Он слушал мои стихи, пренебрегая смыслом
Я кожей чувствовала, как с треском рвалась
Последняя нить, на которой наше родство повисло.
Все шире становилась пропасть
От каждого взгляда, что он не поймал.
Одна плоть, одна кровь, одна гордость
Один и тот же улыбки оскал.
Я замирала в трепетном ожиданье
Впитывая каждое слово и жест
Пропуская мимо ушей пустые признанья
И прочий лапшеобразный бред.
Он дал мне понять – я всего лишь последствие секса
Казус, как неправильно данная сдача
Как пазл, выпавший из контекста
Всего лишь нежеланный нерест.
Меня до колик бесила его клептомания
И уменье видеть людей насквозь
И страсть до книг, уже ставшая манией
Все это с кровью мне видимо передалось.
В потрепанной старой футболке,
В посеревшем от времени козырьке
Он все равно оставался для меня богом
Кукловодом с марионетками в жилистой, огрубевшей руке.