Для себя, вне себя от себя,
примеряла - «Величие ваше…»,
к совершенству досрочно придя,
оголив почитание наше.
Всякий раз без ума от ума
воздыхает поклонное тело,
а душа – дева ночи сама,
отдаваясь слепой, не прозрела.
По течению против него
в неприглядность наглядно заплыла.
Наблюдать мне постыдней всего,
как извилина чести остыла.
Иисус разношёрстный, Аллах
обозначили аверс успеха.
От пороков в кривых зеркалах
не до жиру уже, не до смеха.
Обналичив активы свои,
посадив на количество Счастье,
обрекаешь потуги любви
на различного рода ненастье.
Ниже пояса псевдомораль
образованна речью угарной,
за кулисами старый рояль
опечалился нотой вульгарной.
Я умру… ОН умрёт… Мы умрём…
Так зачем же, скажи мне на милость,
равнодушно, цинично вдвоём
наблюдаем, как похоть взбесилась.
С позапрошлого дня не пойму…
Долгожданной тебя принимая,
призываю опять к одному,
пригубить покаяния мая.
Неумелый цветением слог,
не вгоняя в системные грани,
отпусти на заре в монолог
Процветания без препинаний.
За окном будит яблочный Спас,
и тебя пробудиться взываю.
Непотерянный ветер припас
то, что совестью вслух называю.
У мелодий трембит слышу я
неприкрытый звучанием сором -
вознеслась вне себя от себя
в сине-жёлтой сорочке с узором.