Всё вокруг объято тишиной.
Кажется, что наступил конец.
Как же так произошло со мной?
Жил, как неприкаянный беглец…
Словно несвободы став слугой,
Перед рабством страха спасовав,
Разрешал я помыкать собой.
Радости отказывал в правах.
В «нечто» превращал я из «ничто»,
Чтобы было перед кем дрожать,
Чтоб была возможность и потом
Ложному смиренью подражать.
Молча от достоинства бежал,
Чтоб ответственность любую снять.
Силой я других людей снабжал,
Позволяя волю подавлять.
Находил я в мрачной тишине
Все удобства. Деланный покой!
Отрешённо уступал в войне –
Ведь я воевал с самим собой.
Только как победу я встречал,
Не желая видеть поражений,
Пустоту. Я сам не понимал,
Что в плену нелепых одолжений.
С совестью я шёл на компромисс.
Убеждал себя, что так и надо.
В тихом равнодушии «завис»
И на жизнь смотрел туманным взглядом.
Мнение чужое принимал,
Лишь бы только избежать конфликта.
Я не правил и не запрягал –
Ни в рабы не рвался, ни в элиту.
Я чужим желаньям потакал,
Лишь бы человека не обидеть.
Ни во что серьёзно не вникал.
Ни любить не мог, ни ненавидеть.
Так бы безрассудно и зачах,
Сгнив без раздражения, без боли,
Но увидел я в своих глазах,
Как они кричали: «Хорошо ли?
Хорошо ли, парень, ты живёшь?
Что постиг ты и чего добился?
Есть ли цель, к которой ты идёшь?
С направлением уже определился?
Я был слеп, практически оглох,
Даже не искал себе я места.
За меня вступился Господь Бог,
Просвещая праведным протестом.
Вдруг свободной грудью я вздохнул,
Спала с глаз немая пелена.
Я прильнул к открытому окну
И звенящей стала тишина!
Появилась радость, к жизни вкус.
Захотелось быть самим собой.
Цель поставил. Я её добьюсь!
Я не сдамся. Выиграю бой!
Я теперь бегун, а не беглец.
Задано мне чётко направленье.
Славы унаследую венец!
Библию Бог дал мне в наставленье.
…Это мной придуманный герой,
Но себя найти в нём каждый сможет.
Многие из нас живут порой,
Лишь бы никого не потревожить.
Есть одни прекрасные слова,
Эту фразу для себя примите:
На всё у победителя права!
А я и есть тот самый победитель!