Лев Анкудинов ВОЗВРАЩЕНЕЦ.
"Я проходил - зачем?"
Жерар де Нерваль.-Эпитафия.
1.
Вроде жил на планете -
Лик свой в зеркале зрел.
Власть имущим приметен,
Хоть в холуйстве не бдел.
Был от "лап" независим.
И как спец - в высоте.
Не ханыжил. И в лисьем
Не нуждался хвосте.
Жил без веры в приметы,
Без икон и креста,
Не чураясь при этом
Поучений Христа.
На судьбу без обиды,
Без сумы, без тюрьмы.
Застрахован от СПИДа
И от чёрной чумы.
Был лоялен к наградам.
Баловался пером.
Подавал "христа ради"
В переходах метро.
Средь кремлёвского стада
Не блудила тропа.
Жил, короче, как надо...
Но куда-то пропал.
2.
Смежных дней перемены
Не фиксирует глаз -
Мы течём постепенно,
Но случаемся враз.
И внезапность свершенья
Ждёт на том рубеже,
Где возвратным движеньем
Не поможешь уже.
Враз родился, враз умер,
Враз случился подлец,
Враз случился зав ГУМа,
Враз - премьер, наконец.
Был ли случай помехой,
То ли кто "помогал" -
Тот рубеж переехав,
Я себя проморгал...
В неизбежную осень
Истекающий век
Рано,поздно ли спросит:
-Кто ты есть, Человек?
Кто же я? Вскинув плечи,
Виновато горя,
Неужели отвечу -
Мол, себя потерял?..
Хоть, признаться, не слишком
Эта роль по нутру -
Наблюдательной вышкой
Всё ж торчу на юру.
Я стою над теченьем
И надеждою льщусь:
Пусть в ином измереньи -
Всё же вдруг отыщусь...
3.
Вот и я! Только глянул -
И поехал "чердак",
Ужаснувшись изъянов
В близких прежде чертах.
Был породистый парень -
Стал подобьем моржа:
Подбородок отвален
На элитный пиджак.
В изменившемся взоре -
Интеллект сапога,
Словно лет тридцать-сорок
Обретался в ЦК...
Кто так круто коверкал,
Так бездарно верстал,
Что себя на поверке
Я насилу узнал?
Иль в бесцельном полёте
Дни за днями губя,
Сам в лихом повороте
Проворонил себя?-
Не тогда ль, когда пышно,
Как всевышнего дар,
Легендарную книжку
Мне всучил секретарь?
Не тогда ль, когда в кресле
Обновив кабинет,
Я на стенку повесил
Безволосый портрет?
Не тогда ли на Съезде,
Где во все рупора
Вёл дремучую песню,
Как отпетый дурак?...
...Отдышавшись, угрюмо
Втисну зад в экипаж,
И минуту подумав,
Оброню: "Вернисаж."
Все шофёры отлично
Знают наши пути.
Мой заметит тактично:
- Вам к Генсеку к пяти...
И ответив беспечно:
" - Ничего, подождёт" -
Краем глаза замечу
Отворившийся рот.
4.
Я не жаловал бардов,
Не приветствовал "рок",
Но успех "авангарда"
Не заметить не мог.
Он не щедр на награды
За Тюмень или Бам.
Это классика гладит -
Он же бъёт по зубам:
...Выбель, ноги босые,
Красный след на восток.
Кто на сердце России
Отпечатал сапог?
...Нищета, безотрадность.
В коммуналке темно.
Перевёрнутой "Правдой"
Кто зашорил окно?
...Галерея уродцев
Мне вправляет мозги:
"Кто ограбил нас, братцы?"
"Кто заплатит долги?"
И престижно одетый
В креп-велюр дорогой,
Под прицелом сюжетов
Я, как в бане, нагой...
Непременно бы нужно
Наш Цековский типаж
Вместо Пленумов душных
Приводить в вернисаж.
Тут и дурь поразвеешь,
И поглубже вздохнёшь.
А побегать резвее -
Так аналог найдёшь...
Правда жизни жестока,
Но ценней её нет.
Видно кистью пророка
Мой написан портрет –
Бог представлен в трёх лицах,
Я ж квартетом творим:
Обезьяна, ослица,
Попугай, пилигрим.
Хоть нелепостью вида
Срам публичный иму,
Нет к маэстро обиды,
Нет упрёка к нему.
Разве, важно напыжась,
Звоном дохлых идей
Не морочил облыжно
Простодушных людей?
Не горбатясь за пищу,
За жилья метражи,
Над обителью нищих
Не воспел миражи?
Иль не стало обычным,
Что с трибунных вершин
Не пророчеством личным –
Попугайством грешил?
И не чувствовал шёпот,
Пусть не сказанный вслух:
«Мы-ослиные жопы,
Если верим ослу.»?
И душа не вещала,
Дверь тайком отворив,
Что она обнищала,
Как босой пилигрим?..
Чтоб, позорное числя,
Не сгореть без следа,
И свершить, что замыслил,
Направляясь сюда,
От кремлёвской подачки
Отломлю два «куска»
И уйду не иначе –
Лишь с «Квартетом» в руках.
Унесу крик уродцев
С укоряющих стен:
«Он ограбил нас, братцы!»
«Он уходит совсем!»
Я уйду, словно первый
И единственный гад…
/Потому я, наверно,
Не любил авнгард»/
Не моля о прощеньи,
Я не без маяты,
Вместо самосожженья
Поджигаю мосты…
5.
У стола референта
Я поставлю портрет,
И суровый, как ментор,
В свой пройду кабинет.
Вызвав плотника Колю,
В тот решающий час
Изложу /не без боли/
Свой последний приказ:
- Сороковкой сосновой,
Без прострожки притом,
Ты зашей мой «дворцовый»
Православным крестом.
Чтоб не выглядел грубо
Неотёсанный крест,
Ту вокальную труппу
В перекрестье повесь…
6.
Сгоряча может статься,
И помыслю…Но, нет! –
Я не стоану стреляться,
Хоть храню пистолет.
Отрезвев постепенно,
В затемнённом углу,
Как «Мыслитель» Родена
Посижу на полу,
Сгорбив полные плечи
Гнётом тягостных лет…
И внезапно замечу –
Наступает рассвет.
За окном станет шумно.
Просветлеет стекло.
Благородная дума
Упадёт на чело…
Я Христовы заветы
Повторю наизусть.
И тогда на планету,
Вероятно, вернусь.
Я вернусь и воскресну.
Чрезвычайной ценой.
…Лебединую песню
Я оставлю за мной.
Москва
16.05.91г.