Шел странник
В капюшоне странном.
С улыбкой лунной ночи
И с сердцем очень прочным.
Но встретил он однажды
Красавицу отважную,
Что вечно улыбалась
И за него хваталась.
Она его сломала,
Разбила на кусочки.
Ножи в него вонзала,
Но он был также прочен...
Она его разбила,
Крамсала его тело.
Любила? Не любила?
Ему плевать - ведь грела!
На просьбы все плевала
И делала как хочет.
А говорит "страдала".
Но он все также прочен.
Лгала ему так часто,
Улыбку не скрывая.
Да. Быть с ней опасно,
Ему и не хватало.
Она бросала фразы,
С намеком в троеточие.
Не оскорблен ни разу,
Ведь оставался прочен.
Она и убегала,
И делала так больно.
Влюбился. Нереально.
Ему не стать вновь вольным.
Дарила свои губы,
Тому кто ей не нужен.
А страннику так больно
Над сердцем ворон кружит.
Оставлен был в сторонке,
Будто поставлен в угол.
Красавица в догонку
Все становилась грубой...
Он ей дарил всю нежность,
Он думал ей по-нраву.
Потеряна надежда:
Любовь - это отрава.
И лживы обещанья,
И лето, как не лето.
Те странника страданья
Меняли в корне дело.
Построены им планы,
Которые вновь рухнут.
Забыта. Он обманут.
Мечты все снова тухнут.
Он знает где она есть,
Не у него. Печально.
Целует не его уж...
Вновь больно. Специально.
Вот наигралась с новым,
А старая игрушка
Не выйдет все из комы.
И вновь за кружкой кружка.
Она вернется снова
И страннику приятно.
Он стал немного новым
Ей это не понятно.
Когтями грубо спину,
Но без ножей хотя бы.
Однажды был покинут,
Второй раз выпьет яду.
Она вновь с ним смеется
И говорит что любит.
В ответ ей улыбнется,
Обнимет приголубит,
А в голове сметенья
И страх о новой боли.
Он дарит каждый день ей,
Но ей не нужно более.
Она совсем другая,
Она совсем не знает,
Что именно ей нужно.
Играет? Не играет?
Он в капюшоне странном
Посмотрит на порезы.
Проснется утром рано
У головы с обрезом.
Курок он не надавит,
Боится потеряться.
Она его раздавит...
Но будет он смеяться.