Спят твои дети,
постаревшие дети.
И спят их недетские тайны.
А ты как обычно не спишь,
Охраняешь их сны,
уже не цветные давно.
печально…
закуришь в окно
из оставшейся пачки звёзд,
А может вздремнёшь,
почитаешь любимую книжку,
но глаз не сомкнёшь,
не сбежишь, не уснёшь,
И будешь ломать до утра
поседевшие за ночь виски,
до глубокой тоски..
И опять ты не выспишься, Боже.
верный признак тому -
под твоими глазами мешки.
Но увы, поутру, твои дети проснутся,
не постигнув величия утра,
не постигнув и доли Тебя.
С небОжеской болью
посмотришь,
как дети привычно вернутся
в мир ярких машинок,
блестящих картинок.
покупая живые игрушки,
упрятав живое в ракушки,
нанося на сердца свежий грим.
«Пусть тешутся, глупые,» - скажешь,
И поставишь какой-нибудь фильм.
Спят твои дети, спят их замёрзшие души.
А может ещё не проснулись?
Покой твой в ночи не нарушив,
Однажды
вдруг вспомнят о том, что
возможно есть Бог,
И станут нахально и жадно молить
развязать им глаза,
И простить.
И просить.
Ни о чём, обо всём.
До Вселенской тоски…
Твоя ночь длится вечно, Боже.
Так прошу
Подари им такую любовь,
чтоб они научились ей сами,
и стали однажды близки,
Подари
на ладошке незримой руки.