когда последняя строка из многоточий вырвет точку,
я стану вдруг пустынь пустей и легковеснее пера,
тебя отпустит... только ты... не верь и радуйся не очень.
настигнут призраки стихов и опрокинут "во вчера".
тогда иссохшею рукой тебя тоска обнимет смело,
а ты спеленутый комком, не сможешь путы разорвать,
я не приду уже спасти... все потому, что опустела...
все потому, что к пустоте всегда бессмысленно взывать.
когда последняя строка последней мыслью оголтелой,
настигнет слабого тебя и полоснет по сердцу вдоль,
тогда же ветер принесет– я–не–хо–те–ла... не–хо–те–ла...
она – последняя строка – твоя жестокая юдоль.
там над игрушкой мальчуган заплачет горя не стесняясь,
он разотрет по щечке грязь, тебя за трусость не простив,
шагнет в туман и в первый раз, ты навсегда с собой прощаясь,
вдруг вспомнишь Бога... суетно три раза вслед перекрестив.
...тогда последняя строка насобирает мыслей крохи
и с ветром все отдаст тебе, как отдает тепло рука,
ты знай, что плакали с тобой – тебе написанные строки
и сожалели, что ушла с мальчишкой главная строка.