Приготовившись к движению по маршруту, ты подал сигнал «Готов» Александру Ивановичу, дёрнув страховочную верёвку один раз. Потому как у страховочного каната была выбрана лишняя «слабина», ты понял, что он готов тебя страховать. Ты начал уверенно передвигаться, по Жандарму, потому как видел и чувствовал, что слабина страховочной верёвки постоянно выбирается, но ровно настолько, что не «тянет» тебя на «себя». Ты тоже легко дошел до середины Жандарм, «без помарок». Отсюда тебе уже было видно и Марину и Александра Ивановича. Освободив страховочную верёвку от монтажного карабина, ты попробовал извлечь скальный крюк из трещины, вращая карабин, вправо и влево, и раскачивать его. Однако освободить скальный крюк, никак не удавалось. Александр Иванович, видя всю не успешность твоих попыток, извлечь скальный крюк, крикнул тебе «Оставь». Ты, отстегнув карабин от скального крюка, и прицепил его, карабин, к своему ремню. Александр Иванович, перехватив твой взгляд, о готовности к движению по маршруту, кивнул тебе головой и выкрикнул «Готов». Он стал снова тебя страховать. И ты уверенно и легко продолжил свой путь по «Жандарму», «без помарок», пока не вышел на гребень к Марине и Александру Ивановичу. Освободив твою страховочную верёвку от монтажного карабина, Александр Иванович легко извлёк скальный крюк из трещины, одним, для тебя непонятным и неуловимым движением.
Вы торопились, поскольку сзади, как и сейчас, надвигался грозовой фронт. Отойдя от «Жандарма» не более 100м, ты вдруг почувствовал, как кто-то ударил тебя сзади кувалдой по голове, да так сильно, что еле удержался на ногах. Через мгновение раздался такой страшный грохот, что в ушах, чуть не лопнули перепонки. Голова раскалывалась, от ужасной боли, а в мозгах, как будто бы продолжал вибрировать низким басом удар большого церковного колокола. А в ушах наоборот тонкой трелью звенела мелодия необычного сверчка, который водится только на телеграфных столбах на полуострове Челекен. Сверчки такие же крупные и жирные как медведка, но только серые, без лапок-экскаваторов спереди, и без двоенных иголок сзади. С огромными, как у стрекоз стеклянными глазами, и с такими же жёсткими, прозрачными и большими крыльями, но только плотно прижатыми к туловищу как у медведки, когда она упадёт на землю, ударившись, в ночном полёте, головой о лампочку на уличном столбе.
Страховочный фал тянул тебя вперед. Взглянут в сторону Марины, ты увидел, что она висит на «коротком поводке» страховочной веревке удерживаемой Александром Ивановичем, который сидит на гребне, упершись ногами в один из выступов. Не совсем соображая, что нужно делать, ты, тем не менее, стал быстро перехватывать свой конец страховочной верёвки, не забывая, складывать её в кольца. Подойдя к Александру Ивановичу, вы легко подняли Марину на гребень, и привели её в чувство. Открыв глаза, она застонала, и пожаловалась на жжение в груди и на шее. Александр Иванович, быстро расстегнул ей штормовку, оттянул свитер, и ты с ним увидел черную витиеватую полоску, следы ожога на коже груди и шеи, под золотой цепочкой, висевшей на шее у Марины. Александр Иванович успокоил её: «Да это пустяки, через пару дней заживёт. В горах всё быстро заживает, поскольку нет здесь микробов. А ну ка, быстренько давай поднимайся. Ты думаешь что, микроба дурра что ли, что бы жить в таких условиях, где нет тёплой воды, электричества, а по ночам температура падает до плюс 5-ти. Нет, она не дурра. Сидит, небось, дома в тепле, телевизор смотрит…».
Марина всё ещё продолжала жаловаться на боль в голове, звон в ушах, кряхтеть, да охать, как старая бабка. И что ёй плохо, и что она сейчас стошнит. Но, после слов Александра Ивановича: «Вот, вот и я так думаю, если мы, сею секунду, не уберёмся из этого проклятого места, то после второго удара молнии уже и меня стошнит», её, Марину, как подменили. Она как то сразу засуетилась, быстро встала на ноги, со словами: «Так что же мы тут расселись, надо отсюда поскорее сваливать!». И никогда ещё, вы так быстро не передвигались по гребню, забыв о страхе перед высотой, ибо страх, быть ещё раз "ошарашенным" молнией, помниться на всю оставшуюся жизнь.
Но сейчас, стоя перед «Жандармом» ты себя успокоил: «Если потороплюсь, то до подхода тучи, успею спуститься по правому склону хребта на дно ущелья. А тогда, вероятность удара молнии, сведётся к нулю». Однако ты не учёл, что тот «Жандарм», был «пологим», а на этот раз предстояло передвигаться по более сложному маршруту. Жандарм представлял из себе усечённый конус со слабо выраженной разностью между нижним и верхнем диаметрами. Скорее он напоминал «Башню», шахматную ладью, с диаметром 20-25м у основания, и чуть меньше 20м в верхней части. А высота башни, составляла около 20м. Передвигаться по этому «Жандарму», с категорией сложности 3Б, было намного трудней, чем при прохождении «Жандарма» не далеко от «Ай Ламы». Тот «Жандарм» был в виде усечённого конуса, а этот смотрелся «цилиндром» и в том случае, Вы проходили со страховкой, в связке «тройкой».
Но, ты был уверен в себе, поскольку ты любил скалолазание, и неоднократно занимал призовые места в областных соревнования по скалолазанию. Правда, там, на соревнованиях по скалолазанию, было совершенно другое снаряжение. Как правило, все скалолазы, как и ты сам, на ноги одевали мягкие, резиновые, азиатские, остроконечные калоши. У тебя их сейчас не было, и в этом плане ботинки с «триконями» проигрывали. И ещё что было не менее важно сейчас, это неудобство при передвижении по маршруту, которое создавал ледоруб. А при некоторых обстоятельствах, о которых ты не желал думать, ледоруб представлял определённую угрозу жизни, в случаи срыва и падения... Но зато выигрыш был в том, что маршрут, не имел участков с «отрицательным» углом, как это часто было на соревнованиях по скалолазанию.
Перецепив карабин на правую стороны ремня, ты снова подвесил на него, ледоруб, пока не нужный и мешавший. Ещё раз попрыгав, проверил балансировку рюкзака. Поправил правую лямку, и пожелав себе удачи, начал «преодолевать Жандарм».
Легко передвигаясь, почти вертикальной поверхности «Жандарма», ты начал обходить его справа, способом «перехвата», забыв о том, что ты «левша», и тебе было бы удобней обходить его слева. Ведь потому-то ты и перецепил карабин на правую сторону. А теперь ледоруб тебе немного мешал, постоянно слегка цепляясь за выступы, вклиниваясь между тобой и поверхностью скалы. А перецепить карабин, на левую сторону было не так то легко, стоя над пропастью только на одних «триконях».
Яркие воспоминание о картине удара молнией на прошлом «Жандарме», подгоняли тебя. Пока шло более менее чисто, гладко и без помарок. "Зацепок", "полочек", "выступов", и трещин было в достаточном количестве. Тебе не нужно было напрягаться и вытягиваться рукой и всем телом, чтобы ухватиться правой рукой за очередную "опору" или вставить три пальца в расщелину и "заклинив" ими ладонь на "скручивание", переносить на них часть тяжести тела. Оставалось следить за тем, чтобы вовремя освободить левую руку и ухватиться ею за "полочку" рядом с правой кистью, но не ближе 20см от неё. Для правой ноги всегда, как правило, находился хороший "уступчик", и установив на него носок правого ботинка. Попробовав надёжность "захвата" его хотя бы одним из "триконей", ты смело переносил часть своего веса на правую ногу, и только ещё раз убедившись в надёжности опоры правой ноги на новом выступе или полочки, ты отрывал левую ногу и переставлял её, как можно ближе к правой, до касания. Преодолев половину пути, ты оглянулся. Туча была ещё далеко. Ты позволил себе расслабиться. И тут ты нарушил еще одно правило: «Правило трёх точек опоры»... Приставив в очередной раз носок левой ноги к носку правой ноги, ты, не проверив, как следует надёжность захвата хотя бы одним из «триконей», освободив левую руку, стал ею искать надёжный зацеп в 20см от кисти правой руки. А его как назло, под рукой не оказалось. Продолжая искать «полочку», «зацеп» или трещинку под левую кисть, ты стал передвигать правую ногу. Но свободно переместившись вначале на 25-30см, против ожидаемых 50-60см, правая нога вдруг резко застопорилось. Ты сразу догадался, что виною этому развязавшийся шнурок на правом ботинке, на который ты наступил одним из триконей левого ботинка. В результате неожиданного «стопора», получилось, как при быстрой ходьбе, когда человек вдруг споткнувшись о непредвиденное препятствие, начинает терять равновесие, бежит вперёд, согнувшись в три погибели... и редко кому удаётся выйти с победой из этой ситуации и не упасть, с грохотом, на землю.
Но твой опыт держать равновесие, при соскоках с перекладины, брусьев или при неудачном приземление, когда ты крутил пируэты на вольных упражнениях, занимаясь спортивной гимнастикой на третьем курсе института, позволил тебе удержать равновесие и в этот раз. И ты уже было вздохнул, и мысленно произнес «пронесло», оставаясь твердо стоять на двух опорах, на левой ноге и «заклинивая» три пальца, указательный, средний и безымянный правой руки в глубокой трещине. И в этот самый драматический момент в твоей жизни, вдруг резко срывается ботинок левой ноги, очевидно, оторвался «триконь», который висел «на соплях» ещё с момента прохождения «осыпи». И ты на долю секунды зависаешь на «скрюченных» трёх пальцах правой руки, понимая и чувствуя, что они уже начинают медленно выскальзывать из трещины. Но, этого мгновения тебе хватило, как опытному акробату, прыгавшему с 10метровой вышки, или с 12метровой носовой части нефтеналивных малотоннажных танкеров, что грузились в порту Алладжа, где работала твоя тётя Сония, зависавшему в воздухе в очередном пируэте, при выполнении прыжка из задней стойки, что бы ещё раз, оценить и соизмерить расстояние для точного приземления в воду - головой на полтора или два с половиной оборота, или ногами на оборот или два... И только одна задача была трудно выполнимой, как успеть «отстегнуть» ледоруб...
Продолжение см. здесь «Как трудно Догонять, но ещё труднее... Ждать».
на фото: "Скалолаз Сильвестр Сталлоне".
За справками обращайтесь к автору... в раздел: «Написать рецензию».