В этом доме не гаснет свет.
Это тело содержит дух.
Ни на пользу уже, ни во вред
для других обитателей бухт.
Где-то в тропиках веет муссон,
рассыпаясь в мёртвую зыбь,
над Курилами - новый циклон,
да над севером - звёздная сыпь.
Собирались светила в тот год
там, над самой северной точкой.
Был ли смысл таранить восход,
если нет ее - самой восточной?
Невозможно в одном все места свести,
кого нет в глубине – не высмотреть,
не отмыться уже от старости,
из отсеков тоски - не выветрить.
Было время - и ветер
поднимал в море муть,
до последних отметин
гнал по столбику ртуть.
Рвал концы из капрона
всею массой кренясь
до протяжного стона
в жилах кабельных трасс...
Был закат на Аниве,
был весь мир на ладони-
дни в Четвертом проливе,
ночи на Броутоне.
Был обласкан и выслан,
был в различных портах,
было всё - кроме смысла
в этих тяжких трудах.
Оттого ль ты явился сюда,
что за долгие годы наскучили
сверху небо, да снизу - вода,
да вдали берега - в лучшем случае.
Свой век ты пережил давно,
и поседел, служа отчизне -
таких не часто встретишь в жизни,
зато на кладбищах – полно.
Да не думал ты так, заверша
переходы свои многократные,-
соли жаждет морская душа,
только годы диктуют обратное:
По края горловин
горьким потом напился
сколько мог бы вместить ещё –
бог тебя ведает.
Корабли разрушают
не волны, а пирсы,
опустившись – не встанешь
из этого следует.
И лежать тебе
между гражданскими
в вечном штиле,
при полном безветрии,
там, где волны,
гонцы океанские
лижут грань
обнажённой
империи.
1991 г.