Перед нами раскрыла свои узкие улочки старая медина, причём настолько узкие, что в некоторых местах достаточно упитанный человек вряд ли сможет пройти. Крыши домов противоположных улиц практически соприкасались, но при этом по обеим сторонам сидели торговцы, и прямо на крылечках своих домов предлагали товар прохожим.
– Почему же здесь такие узкие улицы, – спрашивали мы нашего гида, на что он с радостным прищуром задал нам ответный вопрос:
– А вы как думаете?
– Возможно, чтобы было не так жарко, – предположили мы, так как от домов падала тень, и улочки оказывались укрыты от палящего африканского солнца.
– В этом тоже есть доля истины, – ответил Мустафа, – но ответ нужно искать глубже. Во время военных набегов узкие улочки не позволяли противнику прорываться большими отрядами и их было легко остановить, бросая с крыш камни и поливая кипящим маслом.
– Наверное в этом районе живут очень бедные люди? – предположили мы, так как вид улочек был просто удручающим. Стены были настолько обшарпаны, что и прикасаться к ним было страшно. По улочкам то и дело сновали торговцы с тележками, и тогда нам приходилось прижиматься к самым стенам. А иногда проезжали торговцы и с груженными товаром осликами, оставляющими после себя продукты жизнедеятельности, издающие непередаваемый аромат, а потому Мустафа то и дело говорил: аккуратнее, смотрите под ноги…
– Вы ошибаетесь, – отвечал наш гид. Это далеко не бедные улицы. На Востоке никогда внешнее не отражает внутреннюю суть. Это так же как человек. Не всегда же он внешне выглядит так, какой есть внутри. Но берберы отличаются способностью видеть людей насквозь, – заключил Мустафа, бросив на меня быстрый взгляд своих обжигающе чёрных глаз, продолжая:
– Посмотрите, вдоль всей улицы на стенах на одном и том же расстоянии вбиты гвозди с большими шляпками. Как вы думаете, для чего они? (мы только плечами повели; может для красоты?). По этим отметинам слепой человек может беспрепятственно добраться до мечети.
– До мечети? Да где же она? Кроме стен, объединяющих все дома в один узкий коридор и редких маленьких дверей здесь вообще ничего нет!
– Я же вам уже сказал! Никогда внешний вид не отражает внутреннее содержание, – гордо произнёс Мустафа, рядом с которым всё время был улыбающийся фесский проводник.
Мы остановились около огромных деревянных тёмных ворот. Они открылись и… перед нами предстал настоящий райский дворец. Это была мечеть, она же медресе – школа, где в древности обучали астрономии, каллиграфии, чтению Корана и другим восточным премудростям. Моё сердце замерло, так как я попала в настоящую сказку, в которой словно ожили кадры арабской трилогии «Баба Азиз», что я смотрела прямо перед отъездом. Передо мной предстал огромный вымощенный искусными восточными изразцами зал, посредине которого находилась большая чаша с чистейшей водой, а вместо потолка было Небо! С каждой стороны этой огромной залы были такие же большие, но устланные коврами комнаты для моления, отделённые резными деревянными решеточками, из-за которых за нами наблюдали люди в белых одеждах. Мустафа что-то рассказывал, а я мысленно перенеслась в сюжет фильма.
Молодой парень (только теперь им была я) вошёл в эти залы, сел у стены и задремал. В это время тихо-тихо появилась необычная восточная женщина, подошла к чаше, зачерпнула воды, выливая её по кругу на пол, видимо выполняя какой-то ритуал. После чего подошла к юноше, взяла его за руку и… они ушли. Больше его никто никогда не видел… По сюжету фильма так ушли практически все молодые юноши в поисках себя, и по легенде, всех их уводила эта восточная женщина.
Я подошла к стене, медленно опустилась на корточки и закрыла глаза, испытывая состояние нереальной реальности, в которой два мира сливались в одно. На душе было тихо и светло. Открыв глаза, я увидела, что прямо навстречу мне идёт чёрный голубь. Сердце замерло… Мы не сводили друг с друга глаз. Он сделал ещё несколько шагов. Люди в белых одеждах стали выглядывать из-за своих резных ограждений, наблюдая за нашим общением. Тут я испытала неимоверное желание закружиться в танце дервишей возле чаши с водой. Сделав несколько робких вращений, я села у чаши. Голубя больше не было видно… Как же не хотелось уходить. Но наступало время молитвы и нас попросили покинуть эту райскую обитель.
Продолжение: Производство ковров: http://www.stihi.ru/2012/07/31/4446