Снова утро. Аул на подмостках реки.
Муэдзина шаги по-кошачьи легки.
Козьи ножки и тропы сближают дали,
под папахой - рубаха, штаны, сандали.
Камнепадом домов растворяется свет,
у мечети навершие длит минарет.
Зычный голос готов буравить туман,
что велик Аллах и велик Туран.
Будет истину множить кинжал скалы,
обещая бессмертие всем оглы,
и суровые суры внушат легко,
что неверных надо крестить клинком.
А в столице, где вечность никто не пас
волооких коз, где рябит от рас,
от халатов и ряс, от попов и мулл,
чьи часы дороже чем твой аул,
кто постится так, как мы все едим,
чей Христос един и Аллах един,
но великий грех - размышленье вслух
что любой из них - лишь один из двух.
Поелику правда, как ложь, стара,
на века застыв в янтаре стола.
Потому им бог, что святой Брегет -
там где нужен - есть, где не нужен - нет.
СМИ обнародовали, что на отретушированной фотографии Патриарха
Кирилла (Гундяева), представленной пресс-службой РПЦ, отсутствуют
дорогие часы при наличии их отчетливого отражения в лакированном столе.